В процессе подготовки к конкурсу "Все мы немного лошади" прочитала несколько стихотворений. Процесс настолько увлек меня, что я решила поделиться с вами некоторыми из них. Может быть, что-то и вас вдохновит.
Борис Слуцкий
Лошади в океане
И.Эренбургу
Лошади умеют плавать.
Но - нехорошо. Недалеко.
«Глория» по-русски значит «Слава», -
Это вам запомнится легко.
Шел корабль, своим названьем гордый,
Океан старался превозмочь.
В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лошадей топталась день и ночь.
Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья все ж они не принесли.
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.
Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.
Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?
Плыл по океану рыжий остров.
В море в синем остров плыл гнедой.
И сперва казалось - плавать просто,
Океан казался им рекой.
Но не видно у реки той края.
На исходе лошадиных сил
Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.
Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.
Вот и все. А все-таки мне жаль их -
Рыжих, не увидевших земли.
Книга: Борис Слуцкий. Стихи (из трехтомника).
Год издания: 1991 г Издатель: Художественная литература
Пришлось с этим стихотворением повозиться, потому что есть песня, а там авторство приписывают композитору, исполнителю и кому угодно, и текст отличается.
Владимир Маяковский
ХОРОШЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛОШАДЯМ
Били копыта.
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб. —
Ветром опита,
льдом обута,
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала! —
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные...
Улица опрокинулась,
течет по-своему...
Подошел и вижу —
за каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти...
И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на́ ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И все ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.
[1918]
Одна молодая
Лошадка
Любила скакать
Без оглядки.
Так быстро, недавно, скакала,
Что имя своё потеряла!
Решила она -
Небольшая беда,
Подумаешь, имя,
Пустяк, ерунда.
Навряд ли оно
Пригодится кому,
Давно уже каждый
привык к своему!
Но, всё-таки, дяди, ребята и тёти!
Когда вы Лошадкино имя найдёте
Его заверните в платок
Аккуратно
И ей принесите скорее
Обратно.
Поскольку
Когда черепашку, слона, бегемота
Зовёт его мама иль попросту "кто-то"
Лошадка на зов прибегает стремительно,
А бегать без толку весьма утомительно.
Нашла тож.
---
Воскресное утро. Шумящая площадь.
Смех, музыка, солнце везде.
По тесному кругу усталая лошадь
Катает весёлых людей.
По шарикам, лентам и сахарной вате
Скользит остановленный взгляд.
Не видно следов на проклятом асфальте,
Которым покрыта земля.
И так круг за кругом, и так час за часом,
И день за безрадостным днём.
Когда-то давно было поле и счастье,
Но люди забыли о нём.
Лишь лошадь всё помнит, и молит: "Давайте
Поскачем опять, как тогда!"
В глухом перестуке копыт на асфальте
Во тьму утекают года.
Простила бы людям любую оплошность,
Любое случайное зло
Усталая лошадь, печальная лошадь
За краткий безумный галоп.
Ста темпов коротких, наверно, хватит,
Чтоб скрыться от жадной толпы.
Да только смертелен галоп на асфальте
Для мощных, но хрупких копыт...
...Когда же вся площадь утонет во мраке,
Когда станет в парке темно,
Достанется лошадь хмельному гуляке
За стопку измятых банкнот.
И выбьют копыта без сбоя, без фальши
Победный торжественный гимн,
Когда лошадь прянет в галоп на асфальте -
В короткий, безумный галоп на асфальте -
В прекрасный, смертельный галоп на асфальте -
С какой безразлично ноги...
(Из журнала "Кони Петербурга")
------
"Песнь о вещем Олеге"
Там тож коняшка была, котор. помер и змеюка Олега ужалила.
Ю. Мориц
Очень многие думают,
Что они умеют летать, -
Ласточки очень многие,
Бабочки очень многие.
И очень немногие думают,
Что умеют летать
Лошади очень многие,
Лошади четвероногие.
Но только лошади
Летают вдохновенно,
Иначе лошади
Разбились бы мгновенно.
И разве стаи
Лошадиных лебедей
Поют, как стаи
Лебединых лошадей?
Очень многие думают,
Что секретов у лошади нет,
Ни для большой, ни для маленькой -
Ни для какой компании.
А лошадь летает, и думает,
Что самый большой секрет -
Это летание лошади,
Нелетных животных летание.
Но только лошади
Летают вдохновенно,
Иначе лошади
Разбились бы мгновенно.
И разве стаи
Лошадиных лебедей
Грустят, как стаи
Лебединых лошадей?
Животные не спят. Они во тьме ночной
Стоят над миром каменной стеной.
Рогами гладкими шумит в соломе
Покатая коровы голова.
Раздвинув скулы вековые,
Ее притиснул каменистый лоб,
И вот косноязычные глаза
С трудом вращаются по кругу.
Лицо коня прекрасней и умней.
Он слышит говор листьев и камней.
Внимательный! Он знает крик звериный
И в ветхой роще рокот соловьиный.
И зная всё, кому расскажет он
Свои чудесные виденья?
Ночь глубока. На темный небосклон
Восходят звезд соединенья.
И конь стоит, как рыцарь на часах,
Играет ветер в легких волосах,
Глаза горят, как два огромных мира,
И грива стелется, как царская порфира.
И если б человек увидел
Лицо волшебное коня,
Он вырвал бы язык бессильный свой
И отдал бы коню. Поистине достоин
Иметь язык волшебный конь!
Мы услыхали бы слова.
Слова большие, словно яблоки. Густые,
Как мед или крутое молоко.
Слова, которые вонзаются, как пламя,
И, в душу залетев, как в хижину огонь,
Убогое убранство освещают.
Слова, которые не умирают
И о которых песни мы поем.
Но вот конюшня опустела,
Деревья тоже разошлись,
Скупое утро горы спеленало,
Поля открыло для работ.
И лошадь в клетке из оглобель,
Повозку крытую влача,
Глядит покорными глазами
В таинственный и неподвижный мир.