Пальцем тычу в тесто, пробую.  На вопросительный бабушкин взгляд поднимаю вверх большой палец: "Вкуснятина!" "Это же не крем, подожди, испечем блины - будет вкуснятина." На моё "а можно я?" бабушка легонько отталкивает меня локтем: "Горячо, обожжешься". "Ну я только ра-а-азик", - тяну я. "Достаточно и разика, некогда мне тебя лечить, скоро папа с мамой приедут". "Ну тогда ты сковородку выключи, я налью, а ты потом опять включишь".

     Бабушка смеётся, а мне кажется, что я это очень здорово придумал. Но придумывательное настроение еще не прошло, и я внимательно наблюдая, как бабушка наливает на сковороду тесто, захожу с другой стороны: "Вот бы машину испечь". Но случайно неосторожно касаюсь сковороды, и, пряча руку за спину, глядя ей в лицо, шепотом успокаиваю самого себя: "Нисколечки и не больно".  Остаётся смотреть, как печет машину бабушка: вот колеса, вот кузов, багажник. Дырочка, не залитая тестом - стекло. Восхищенно цокаю языком.

     Маме испекли дом, сестрёнке - куклу, а папе - солнце. Чтобы не испортилось, ставлю тарелки с подарками в холодильник. Бабушка, кажется, не заметила...

     Воспоминание о  блинах, пожалуй, одно из того немногого, что оставили в моей памяти. Думал ли я, что детская любовь к "лего" и креативность приведут меня в конструкторское бюро, на долгих четыре года лишив связи с родными? Теперь я заново, по фотографиям и видеозаписям знакомлюсь с ними. И не уверен, что вернусь именно к своим. Вот только бабушкины руки я ни с какими не перепутаю. Они снились мне в редкие часы отдыха. И то, над чем я думал днём, ночью выпекалось на её чугунной сковороде.

     Бабушка, испеки мне блины...