Причудливый изгиб скрипичного ключа всегда напоминал мне знак вопроса,
как будто лопнула последняя струна, свернулась арабеской и застыла
на самой верхней ноте колдовской, такой пронзительной, что выше не осилить.
И скрипка смолкла, плача безголосо,
так беззащитна и простоволоса в озябших пальцах старого маэстро,
что город словно сумраком накрыло и сгорбились усталые мосты,
а воробьи расселись на перилах,
немые, как потерянные ноты в октаве на границе пустоты,
где звуки оседали в хлябь колодцев глухих дворов, на сонной мостовой,
а птицы, как летающие рыбы, в тумане обрастали чешуёй,
дома толпились и тысячеглазо  сверлили мглу зрачками тусклых окон,
и не было ни в чём, казалось, прока без музыки, заснувшей на смычке,
а редкие прохожие, как тени надломленных деревьев, и за ними 
почти не различима пантомима смычка и скрипки, оживающей в руке.
 
Смычок поймал мелодию дождя, неважно, что потом никто не спросит,
как пробудил он из небытия забытых партитур многоголосье, 
и соло ветра в запахе волны, и магию рождения жемчужин,
и долгий улыбающийся звук, плеснувший небо в сумрачные лужи.
_______________________________________________________________

С конкурса про "серое"__ http://tetya-valya.me/index.php?option=com_k2&view=item&id=9585:konkurs-ot-minaicheva&Itemid=53
2-ой вариант текста, который я и отправил на конкурс.