В очередной раз Зайцев убедился в силе слова, а заодно и в правиле бумеранга, совершенно неожиданно для себя. Казалось, было всё как обычно: придя домой, повесил в прихожей пальто, повесил ключи на специальный крючочек, повесил зонтик, повесил ботинки на сушилки, повесил пиджак на плечики. Зашел в ванную умыться и чертыхнулся: кто-то из домочадцев опять не переключил кран и Зайцева окатило из висящего на стене душа. Полотенца под рукой не оказалось, жена на крики о помощи не реагировала -  из кухни был слышен  звук надрывавшегося голосом Лены Могучевой телевизора:"Висит на заборе, колышется ветром". Пришлось вытереться висящей на веревке пеленкой младшего внука, причем висевшие рядом кружевные трусики снохи плавно спланировали на голову. Обернувшись, не видит ли кто, Зайцев  глянул  в висевшее над умывальником зеркало. Выругав себя за эту фривольность, быстро закинул ажурное великолепие на веревку и поспешил ретироваться из ванной комнаты.   Сын ходил кругами по комнате и возбужденно объяснял кому-то по телефону: "...представляешь, комп висит, я не могу тебе его послать!". Усмехнувшись, Зайцев поправил: "Не тебе, а тебя!", но сын посмотрел с такой укоризной, что папаше осталось только с обиженным видом удалиться. Висящая в зале люстра игриво подмигнула искусственным хрусталём, но настроение было испорчено. Почему-то сразу стало заметно, как криво повешена картина, а шторы висят уже третий год одни и те же. Да ещё ни к селу ни к городу вспомнилась прошлая ночь.

     И тут пришла в голову смутная догадка: именно вчера он в интернете написал одному автору стишок, в котором намекнул, что... Зайцев рванулся к компьютеру. Комп висел.