.

Галдят арлекины, поют менестрели, 
Толпа суматошна, пьяна,
Зевакам обещано море веселья – 
Сегодня казнят колдуна.

Грозя негодяю жестокой расправой, 
Шумит обезумевший люд
И слышатся крики то слева, то справа: 
«Везут! Посмотрите! Везут!»

За ржавой решёткой тюремной кибитки, 
Звеня кандалами, сидит
Слуга Вельзевула, Творцом позабытый, 
Отступник, ужасный на вид.

Уродливо-дряхлый, кривой и горбатый, 
Бельмастые щуря глаза,
Он знает, что будет сожжён до заката, 
И молча клянёт небеса.

Он думает: «Радуйтесь, добрые люди! 
Ликуйте, покуда сильны!
Но знайте: однажды вас тоже осудят 
И бросят в костер Сатаны!

Булыжники ваши терзают и ранят! 
Что ж, бейте меня! Но клянусь – 
К хозяину самого первого камня 
Я лютым кошмаром вернусь!».

Исполнит огонь обвинителей волю: 
Злодей-чернокнижник умрёт – 
Насытившись местью и смертника болью, 
Начнёт расходиться народ.

Толпа расползётся по весям, по сёлам 
От празднества дикого прочь, 
И Якоб, сапожник, хмельной и весёлый, 
Домой возвратится под ночь.

Печальные вести сапожника встретят: 
«О, Якоб! Мужайся! Жена
Твоя, Аннабэль, не увидит рассвета – 
При родах скончалась она».

В обшарпанной люльке, среди полотенец, 
Проснувшись, услышав грозу,
Заплачет сынок – безобразный младенец, 
Горбатый, с бельмом на глазу.


                                                                                              23.06.2011