(мне казалось, он просит прощенья за слова – те, что вырвались вслух).
«Оскудели небесны пределы, поредела небесная рать,
молодых да весёлых на дело, что уж горе теперь горевать.
Так что, ты собирался бы, внучек. Там работа – не вечный покой».
«Слушай, дед. Ты же, вроде бы, лучше. Ты монах. Ну, а я кто такой?»
Улыбнулся – «Всё мелешь, Емеля?» – и растаял  старик-приговор .
Только я ведь ему не поверил. И не верю...пока...до сих пор.