Заскочила мышь в Божий храм,
Зыркает затравленным взглядом по углам.
Сердечко мелкое заходится-трепещется:
В каждом встречном кот мерещится.

От рассуждений мышь завело:
В храме безопасно, сытно и тепло,
Вот бы где пригреться, вот где стол и дом,
Тихонько себе грызть жирные крохи под столом.

Следом за мышью врывается кот,
Которого запах мышиный влечет.
С размаху кот подсвечник сбил,
Свеча свалилась, кот себе шерсть подсмолил.

Воняет паленым кот поистине адски,
Не надеется, что иноки примут его по-братски.
Беда с невезучим черным котом:
В таком-то виде ни в монастырь, ни в публичный дом.

Кот нашкодничал, так надо и отвечать:
На исповеди смиренно себя держать.
Пристыженно понурясь, черный кот
В исповедальню каяться бредет.

Раскаянье кошачью душу гложет,
Кот всё понимает, но говорить не может.
Даже раскаяться толком не получается:
Не уверен кот, что грехи ему прощаются.

Мораль сей басни такова:
Кот был крутым конкретным пацаном,
Не расставался с преданным стволом.
Церковные мыши-то денежку любят,
Не пахнут кровью деньги заклятого душегуба.
Кому грехи прощаются скорее:
Мытарю или фарисею?