Когда просыпается новый РАссвет и пульс зачастит на запястье руки,
то тени, которым и имени нет, шипят из угла – «Ты ещё не убит?»
Хватают за локоть, срываясь на крик, и, вроде, в них лица и чьи-то глаза.
И вот уже кто-то ослеп, кто привык, а кто-то летит, отпустив тормоза.

А кто-то в церквах расшибает свой лоб, в надежде взывая к немым НеБесам,
а после под пледом, скрывая озноб, опять слышит гул – «Аз воздам! Аз воздам!»
И я его слышу сквозь сон  и сквозь явь. В песочных часах не хватает песка.
Покаяться б надо… Ведь, знаю – не прав, что столько зарубок на глади клинка.

Казалось бы…Что этот шар голубой, насаженный на проржавевшую ось?
Где каждый твой день, словно вызов на бой, где каждый твой смех – в полушаге от слёз.
Орбита всё та же. И та же Земля летит, как корабль, без руля и  ветрил.
Здесь каждый отсчёт, как обычно – с нуля. И снова убит кто-то… или убил.

А кто-то заляжет подлодкой на дно, за ставнями спрячет свой хрупкий мирок,
но серые тени найдут всё равно и будут стучать в беззащитный висок.
Привиделся друг… улыбаясь, молчит, сомкнулась плечами НеБесная рать.
И я поднимаю изрубленный щит. Не видно живых? Значит, мёртвые – «Встать!»

Смеются… «Бубённая ты голова… Да, вот они – мы, на помине легки,
отсюда виднее – порой, и трава способна побеги поднять, как штыки.
Но если покроет равнины зола, то будут они только ярче цвести.
А ты вот опять закусил удила… тельняшку порвал у себя на груди…»

Ни разу не врал мне приснившийся друг – ему и сейчас я могу доверять.
Пусть Время опять завершает свой круг, но даже трава нам командует – «Встать!»
Когда просыпается новый РАссвет, то стой, где стоишь. Просто вспомни, кто ты.
Прорвёмся сквозь морок!  Сомнения нет. И звёзды Плеяд лягут нам на щиты!