Жил в лесу, однако, дятел. Это вам не Винни Пух!
Он сказал однажды – «Тятя! Что-то клюф совсем опух!
К низу тянет, словно гиря… Я, ведь, дятел или кто?!
Надо мною ржёт и шнырит конь отвязанный… В пальто!

У летучей этой твари тормозоф, как видно, нет!
Весь гринпис уже в ударе! В интернете мой портрет!
Отчего такой я странный непонятный индивид???
А гринписовец заглавный день и ночь за мною бдит!»

Отвечает дятлу тятя – «Тут такая, хрень, сынок…
Я любвей когда-то ради совершил один грешок.
Я ж летал когда-то, сынку! Хоть низэнько, но летал!
И в одном лесу, в низинке, туканиху повстречал.

Я любил свою туканку, не взирая на лицо!
И снесла моя туканка тукантиное яйцо.
Твоего рожденья тайну мы хранили от зверей!
Что же делать?... Ты не майся – ить, не каждый соловей.

Вот такая незадача у природы на виду…
Клюф подрос. А это значит – всё долбить пора в саду.
Если два в одном флаконе – стука будет ё-моё!
Хоть он всех и беспокоит…НО! Призвание твоё!

Ты уж, сынку, постарайся. Ты же лесу – санитар!
А то, ишь! Как разлетались! Птичий гомон, как базар.
Ну, а этот… конь в пальте-то… это ж вовсе,  чёрти что!
Шамашедший по приметам! Да к тому же и в пальто!

Конь быть должен с голой ж@пой и без всяческих крылей!
Вот чего, скажи, он ржёт-то? Будто нас с тобой умней.
Мы, ить, тут не за награды! Нам долбёж природой дан!
Получаем радость даром за долбленье по стволам!

Сынку… ты бы обженился… иль нашёл себе друзей…
И с долбёжкой лучше б вышло – вместе как-то веселей».
И ответил дятел гордо – «Ты, папаня, не боись!
Пусть друзей и не «по горло» – НО! Долбим, порой, на «бис»!

Друг мой крыс – из  самых мудрых, кто живёт у нас в лесу,
мы долбим с ним каждым утром до мозолей на носу!
Не похожи, хоть, мы телом… НО! Нутром мы, как семья.
Он ночами между делом пишет книгу «Ты и Я».

Послюнит свой хвост – и в сажу! Буквы пишет – «Бэ» и «А».
Иногда выводит даже он и целые слова!
И меня писать научит… очень скоро… может быть.
Вот тогда мы фсех! Летучих! Вместе сможем додолбить!