* * *

Вообще-то я попала в "Вечерние Стихи" случайно. Евгений Туганов сначала пригласил совершенно другого автора - серьезного и профессионального. Но тот по уважительным причинам вынужден был отказаться в самый последний момент.  

Тогда Туганов предложил участвовать в передаче поэтессе из Белоруссии, кажется. И снова что-то не срослось.

Наконец, в третий раз Туганову крупно повезло: я согласилась выступить в «Вечерних стихах» :) Объясню причину своего согласия:  я очень уважаю Евгения Туганова и верю ему. Вот и все. И принять его приглашение было для меня большой честью.

Лирику свою я, естественно, читать не хотела.  Но Туганов настоял – вернее, настоятельно посоветовал. Я послушалась его и нисколько об этом не жалею. Ведь иногда очень полезно посмотреть на себя со стороны без козырей-пародий.

Ну и что, что она, моя лирика, простая. Я вообще «мастер коротких предложений», как кто-то обозвал меня в Стихи.ре :) 

С тем, что лирика моя примитивная и кухонная, я отчасти соглашусь. Потому что лучше быть талантом на кухне, чем бездарностью в Большом Театре.

Я приехала в студию раньше всех - таксист довез  меня из Кунцева до Бумажного проезда по пробочной Москве (яндекс показывал пробки 9 из 10 баллов) по какому-то чудо-навигатору дворами, двориками, тоннелями и переулками за каких-то полчаса. 

Представляете, Москва стоит, а Садистка едет :) Я вообще везучая :)

* * *

На проходной я полезла за паспортом. «Не надо, - сказал кареглазый молодой вахтер, - я угадал. Вы – Жанна!» «Ага, - смутилась я, - а как вы узнали?» «А вам это имя идет, - объяснил охранник».

Девушка на ресепшене любезно проводила меня в «отстойник» - красивую и прозрачную комнату переговоров. 

Через пять минут пришли Юрий Семецкий, Андрей Бердников, Евгений Туганов и Игорь Настенко. Он повел нас на «место выступления» - ту самую студию, которую все видят в эфире. 

По дороге нам встретилась Женя Коробкова – очень хрупкая, очень тоненькая, похожая на девочку-подростка и на певицу Земфиру в детстве.

«Ну давайте уже начинать, - сказала она, - сколько можно!»

Сама студия мне понравилась «живьем» гораздо больше, чем на экране. Она была просторной, уютной и пахла, как хорошее кафе – свежим горячим кофе и свежим горячим шоколадом.  

К нам, к выступающим, подошел Игорь Настенко и провел маленький добрый инструктаж. Попросил не обижаться на критиков, не волноваться, и так далее. Вообще он мне очень понравился своим терпением и добротой.

Наконец, передача началась. К микрофону вышел Юрий Семецкий.  «Сидим с друзьями и культурно квасим» – начал читать он. Если честно, мне его выступление понравилось чрезвычайно. Я сразу, как-то автоматически поняла, что он получит больше голосов чем я. 

Хотя  некоторые выражения в его талантливых стихах меня тоже немного смутили, как и Ольгу Воронину. Не возмутили, а именно смутили. Так, как смущает вид модели в купальнике на Красной Площади в разгар января. Все гармонично, но немного не к месту.

Потом я пошла читать свою раннюю непритязательную  лирику. А что делать? Назвалась груздем – полезай в кузов.

Потом пришел черед Бердникова. Прежде всего на меня произвел впечатление его обалденный баритон – это самый эффектный тембр для чтецов стихов. Естественно, я не могла не заметить и высокий уровень его стихотворной техники. И его эффектную внешность.

«Он будет вторым,» - подытожида я.

Наступила очередь Людмилы Кленовой. Я считаю, что выступление по скайпу лишает автора приличного количества голосов. Нет визуального контакта, нет эффекта. Я честно пыталась вникнуть в содержание ее стихов но не запомнила ничего из прочитанного Людмилой.  

И «в душе»  поставила ее на четвертое место.

* * *

После первого отделения за нас взялись критики. Скажу честно – с Женей по поводу разгрома моей лирики я кое в чем согласилась, но не расстроилась. 

Да, у меня стихи «бытовые»,  простые, без изысков и филигранных вышивок. Их язык доступен для восприятия, да, они – ширпотреб, а не индпошив от кутюр. Такими  стихами, как у меня,  люди думают, общаются, пишут письма. 

Может быть, это неверная точка зрения и высокая поэзия должна писаться сверхсложно, сверхтехнично и сверхнедлясредних умов. Но, во-первых, первое стихо было написано мной в 19 лет (я не согласна с Женей, что для оценки плохо-хорошо нет разницы. 

Разница есть, и я рада, что Воронина поддержала меня в этом), во-вторых, в нем был сюжет, оно не состояло из скудоумных фраз типа «любовь – прекрасное мгновенье, чарующее наслажденье».:-))

Во втором отделении я читала пародии. И на этот раз я категорически не согласилась с оценкой Женей моих пародек. Она сказала, что пародии имеет смысл писать тогда, когда узнаваемо творчество автора. 

Что на убогие стихи любой дурак напишет пародию, а вы вот попробуйте написать на Маяковского, на Рождественского… 

Во-первых, я уже попробовала. Во-вторых, очевидно, что Женя плохо разбирается в пародийном жанре, иначе бы она не путала пародии с подражаниями.

Гениальный Александр Иванов писал свои пародии на единичные строчки никому не известных поэтов, а не на стиль этих самых поэтов. Стилевые пародии – это совсем другой жанр, и мое выступление  к нему в тот вечер не имело никакого отношения. 

Я очень была рада, что Воронина поддержала меня, сказав, что ей очень нравятся мои пародии. Что она даже зашла ко мне на страничку и прочитала многие из них. 

И «маэстро Орехов» тоже заступился за меня, отметив, что ему совершенно не помешало то, что он не знает творчества пародируемых авторов.

В общем, все шло к финальному аккорду, когда вдруг Рома Курортный решил поиграть в Жириновского. Видимо, он рассчитывал перетянуть «коду» на себя и своим выступлением поставить в передаче (в «шоу», как он говорит) эффектную точку. 

«Я зачитаю все осокрбления в мой адрес! – заорал Курортный, дергая подбородком, - я скопировал десятки листов!»

Мне стало неловко. Я была готова провалиться сквозь землю от стыда. «Зачем он это делает, - сказала я Бердникову, - вот дурак!» «Да, - согласился Бердников, -  не нужно было всего этого говорить. Странное поведние.»

«Я скопировал все! – тараторил  Курортный с экрана, - вот, слушайте: я бы выдрал курортному его плешивую бороду и разодрал бы ему морду (тут я засмеялась), я бы удавил курортного собственными руками….я бы… я бы… 

А я бы – завизжал курортный, - пустил бы пулю в лоб этому негодяю, я требую забанить его навечно, да что это такое – мне, ЧЛЕНУ ХУДСОВЕТА, желать смерти! Да как смеет модерация пропускать такое! Мы подготовили письмо в суд на передачу «Вечерние стихи!»

И тут у меня начало темнеть в глазах. «Прошу слова! – подняла я руку.

Я много не говорила. Я просто напомнила этому визжащему гаду только одну-единственную  его реплику Лене Маркеловой в ответ на ее какое-то замечание в адрес стихотврения Курортного. Повторять эту гадкую реплику я сейчас не хочу. 

«Начните с себя борьбу против хамства, Рома, - сказала я».

И тут этот псих-не псих ввел меня в ступор. «А помните, Жанна, - спросил он, - как вы пожелали мне обос…ться в эфире?» 

Клянусь, я оторопела. Я всегда теряюсь  перед  наглостью и ложью. Ничего подобного я, конечно, курортному не писала.

Если бы я не потеряла дар речи, я бы ответила так: «Вам, Рома, это удалось и без моего пожелания».

* * *

Ну вот как-то так.

Выходя  в полночь после эфира на улицу, я увидела у подъезда Ольгу Воронину с тонкой сигаретой в тонких пальцах. 

Она  выглядела  в жизни гораздо красивее, чем на экране, гораздо выше, тоньше и моложе. Расклешенные голубые рваные джинсы, длинные стройные ноги, высокие брови на лице треугольничком , заливистый звонкий смех – просто вчерашняя школьница, а не строгий критик :)