По рангу – кресла, табуретки. Мы все чуть-чуть марионетки.

И каждый к ниточке привязан – кому-то должен и обязан.

Над каждым есть манипулятор. И даже ангел – бес крылатый

летает, кагбэ на тарзанке  (она ему страхует фланги),

её в руках Создатель держит и стоит только смежить вежды,

то дёрнет днём, то дёрнет ночью, Он – два в одном – шериф и Отче.

У вас тут! разные конторы – суды, менты и прокуроры,

у нас попроще – Огнь НеБесный. Он так! поджаривает тесто, 

что, будто уж на сковородке, шипишь, пуская пар из глотки,

и вновь, привязанный к тарзанке, углы срезаешь в ритме танго.

Конечно, можно отцепиться. Сложить крыла и притвориться,

 что помер… НО! не тут-то было. Создатель в гневе стукнет в рыло,

а длань чижолая у Папы… Опять отправит по этапу,

и как верёвочке ни виться – летаешь снова, аки птыца.

То из огня! а то в полымя! поскольку ангельское имя

давненько вставлено в реестры, пройдя положенные тесты.

И не отвертишься так просто. Порою, даже вынос мозга

не принимается к расчёту. Что тут поделаешь? Работа…

А тут ещё людишки эти… Попробуй быть за них в ответе.

Оне на каждую подсказку найдут причину для отмазки.

А после ноют – «Помогите!» Мол – «на хрен нам такой Хранитель!»

Тогда  Хранителей по плану лишают премии и манны.

Без манны голодно в чертогах. Пошлёшь до Отчего порога

секретарей из одалисок и покаяние в записке.

И ежли Отче в настроеньи, то вновь возьмёт на иждивенье, 

а ежли – нет, то сам в чертоге сгрызёшь ковровые дороги

и, подкрепимшись, красишь крылья под цвет соседней камарильи.

У них всегда полно работы, согласно выделенным квотам.

Всегда так было в высших сферах, НО! и тарзанка Люцифера

в руках у Папы, между прочим – Он обо всех об нас хлопочет.

И чтобы там ни сочиняли – мы с двух сторон одной медали.

Медаль висит на шее Папы. Так что, мы все! его сатрапы.

А кто помельче – те вассалы. И сколько б тут! нас ни летало

из разных сфер и разных ведомств,  грызём одну краюху хлеба

и все привязаны  к  тарзанкам, согласно правилам и рангам.

Так. А теперь возьмём – Мессия! Звучит как будто бы красиво.

НО! сколько раз! он Божьим Гласом уже! поведал о прекрасном!

Расклав всю Истину в деталях. А люди вновь! его распяли.

Глухи тетери и не слышат. Всё их колдобит! и колышет!

в попытках выведать секреты про ход «войны» меж «Тьмой» и «Светом».

А нет войны. От века к веку урок! даётся человеку. 

НО! как последний второгодник он вновь! кому-нибудь в угоду

лоб разобьёт, а скажет – «Случай!» –  Одно и то же. Даже скучно. 

Среди стволов  – не видит леса, среди словес – не понял мессу.

Кричит «Тупик!», а выход рядом. Придать же новый вектор взгляду

никак не может, бо зашорен в привычки, аки в старой штольне.

И вечно ищет виноватых, будь он в парче или в заплатах,

то рушит храмы, то построит.  Вот наш Создатель и расстроен.

Он этот мир устроил лепо – не зря! чертоги в нём и пекло.

А чтоб прибавить интереса,  меняет роль! по ходу пьесы.

Давно пора бы вам поверить,  что нет замка на райской двери,

пока ты сам! его не врежешь, тараща зря слепые вежды.

Толкать упаришься верблюдов в ушко игольное, покуда

не сгрыз гранит своей! науки, раскрыв глаза! расправив ухи!

Ить,  ад и рай – внутри. Он личный. Огня боишься – чиркнешь спичкой,

захочешь рай чужой! присвоить – тебя моментом успокоит

Закон Космических Магнитов,  разбив последнее корыто.

И не кричи – «За что мне это!» – в себе на всё ищи ответы.

Создатель ваше поголовье так! одарил своей любовью,

что вам вовек не расхлебаться. Вот так-то, сестры... так-кто, братцы.

Адью! лечу на астероид – побыть в нирване и покое.

Отчёта требует Создатель. Печать и подпис – «Наблюдатель».