лежу, уткнувшись мордой в пол.
я стар, я болен, я расшатан…
что жизнь? зачнет ее топор
вблизи раскидистого пшата.

ты молод, ты еще силен,
сверкаешь трогательно лаком.
ты не бываешь утомлен
под чьей-то каменною сракой.

живешь меж шкафом и стеной,
фотообоев грезишь дали…
и ощущаешь не одно,
а сразу парочку седалищ.

уже чуть старше. красят в беж.
накроют голову клеенкой
и ставят ванночку на плешь -
купать вопящего ребенка.

что дальше? темный коридор.
стою меж обувью под кнопкой.
и каждый вечер, чередой,
и зад, и задница, и попка…

потом все проще и страшней.
уже ничем не накрывая,
ремонты делают на мне.
(с тех пор одна нога - кривая).

без церемоний, в башмаках,
еще по трепетно-живому,
потомки бога и макак
проводку гнут законом Ома.

и ПМЖ давно – балкон:
«ах, не садись, стели газету…
«так вот жена тебе на кой?
«ну все, терпенья больше нету!

«ты – дура, бля, ты - сука, бля!
«вали, вали к такой-то маме!
«а, это ты? привет, Колян!
«одеколон? конечно, даме!

«да, стерва мебель увезла…
«ничо, сейчас его прикроем!
«сойдет за правнука стола…
«а, может, трюфелей с икрою?

«вперед к Коляну, в руки флаг!
«ну да, там стол и пара кружек…
«вот тварь, и эта предала…
«кому теперь такой я нужен?..
…
ну-с, эпилог: лежу в моче,
под боком обморок бутылки
(вдоль ножки - водочный ручей)
и желтый камешек обмылка.

невинный вечно под виной.
стоят соседи, рты раззявив.
свисают ноги надо мной.
«хозяин? это был хозяин…