Вот какой со мной случай произошол не давно. Сечас расскажу.

Пошла я в нашу почту платить за капримонт. Я это делаю всегда в начале месяца, а то однажды опоздала и уже на следущий день пришла аж целая делегация к мне.

Кого там только не было! И наш участковый Сидорин, и активист по жылищным вопросам Гришка Липицкий, и бугалтерша Ленка Взашейкина, и даже сам Глава Лопатинской Администрации товарищ Жмуров Г. Г. И даже конюх наш Ахмед Синагогов. И прям сразу с порога стали все хором стыдить меня за мою не сознательность и плохую гражданскую позицию.

Так прямо и говорили, что стране требуються денежные вливания, а некоторые отщепенки (тут они все хором стали тыкать в мою сторону своими пальцами) не плотют вовремя за капримон.

И так они меня застыдили, что я прямо тут же при них полезла себе в ливчик, что б достать деньги, которые коплю там себе на смерть. Но так как денег скопилось не мало и в том числе мелоч, то пришлось вынуть свои грудя на стол и отсчитывать эти чортовы 450-ятьдесят рублей.

Все 10-есять минут пока я занималась ливчиковыми финансами они не отлучьно и не моргая глядели своими безтыжими зенками. И не отводили их в сторону.

Потом я запихала обратно оставшиеся збережения с грудями, а приготовленные отдала нашей бугалтерше под расписку Ленке Взашейкиной, которую Глава вытолкнул в перёд.

И вот что б опять не попасть в такой позор, я с тех пор плачю исправно в начале месяца. Вот и в тот раз 3-етьего числа я уже на почьте была с утра как штык.

Но вот веть какая оказия приключилась — я забыла дома свои очьки. А как заполнить квитанцию без них? А ни как! Но на моё жэнское счастье рядом оказалась Ленка Утятникова. Она отправляла бондэроль своему родственику в Канаду с книжкой «Как выжить зимой в Европе в отсутствие тепла и еды». Ещё туда запихала валенки и кусок сала.

Я тактично сняла с её головы очьки, хоть она и возражала. В её очьках стало ещё хуже, потому что всё совсем разплылось нахрен, но деватся было не куда и я заполнила платёжку. И потом довольная, но усталая пошла домой.

А через две недели я кушала беляш, как вдруг раздался в дверь громкий стук. Когда я открыла, то увидила, что опять пришла снова та же комиссия из тех же, кто приходил раньше. И опять Глава Администрации тоже.

Но я же оплатила капримонт, поэтому стала выпихивать всю иху компанию обратно и орать своим ртом всякие возмущения об том, что я во время оплатила их чортов капримонт. И зделала это даже не смотря на то, что забор мне так ни кто до сих пор и не поправил.

И уборную в огороде перекосило так, что когда я подхожу к ней, то мне приходится принимать телом уклон в 45-ять градусов. И вот в таком виде отпускаю в дырку все свои естественные надобносьти.

Когда я их вытурила на улицу и закрыла за ними дверь, то со спокойной совестью села докушивать свой беляш. Хоть он уже и остыл. Но было не тут то. Они стали тогда кричать, что для меня есть важное сообщение.

Пришлось мне всё таки их впустить.

А дело то между прочим оказываться было самой настоящей государственой важносьти.

Глава Администрации товарищ Жмуров вынул из портфеля какую то большую бумажку с гербами и печатями и стал читать в слух:

«Уважаемая госпожа Сидорова!

Несмотря на Ваше скромное пожертвование, мы очень тронуты Вашим бескорыстным поступком. Тем более, отдавая себе отчёт в том, насколько сейчас сложная финансовая ситуация в Вашей стране. Мы владеем информацией, как это болезненно ударило по самым незащищённым слоям населения. В частности, по пенсионерам из деревни Лопатино.

Ваш поступок настолько поразил наших парламентариев, что практически единодушно они приняли решение: в качестве жеста доброй воли пригласить Вас, уважаемая Валентина Ивановна, посетить остров Капри с двухнедельным визитом. Проживание будет забронировано в Alinea Primo Historic Center. Это лучший апарт-отель в Лимассоле.

Все расходы берёт на себя принимающая сторона.

На Ваше усмотрение можете взять в качестве сопровождающего ещё одного человека.

Сообщите, на какой день заказывать авиа-билеты Вам и сопровождающему?

Премьер-министр Италии Джорджа Мелони».

Видя, что я ни чего не поняла, товарищ Жмуров стал мне обьяснять, что произошло.

Оказываеться, когда я заполняла платёжку на почьте, то по не доразумению чернила в чернильнице куда я макала ручьку закончились как раз в тот момент когда я писала «ПЛАТЁЖ НА КАПРИМОНТ».

То есть хватило только на «ПЛАТЁЖ НА КАПРИ...», а «МОНТ» хер его знает куда подевался. А из за Ленкиных очьков я это не заметила.

Вот и отправился мой платёж аж в Италию на остров Капри.

Когда до меня на конец всё это дошло, то с начала стала грустить из за того, что мне придётся снова плотить за капримонт. Но потом я прониклась чуством радости потому что так я помогла отсталым народносьтям на Планете. И как только до меня это дошло, то тут же бросилась в пляс от воодушевления. И пока я кружылась в танце с табуреткой, все терпеливо ждали когда я коньчю. Через 40-орок минут я устала и у меня аж даже помутнело в глазах и я ели ели здержалась что б не упасть без чуств на пол. Даже качнулась. К мне тут же рванули обе Ленки — Утятникова и Взашейкина. Они очень акуратно под хватили меня за мои под мышки. Глава вырвал у меня из рук табуретку и тут же подставил мне с зади её и они меня посадили на неё.

Ахмед Синагогов стал махать на меня газетой «Лопатинский Путь». Даже набрал в рот воды что б збрызнуть мне на лицо, но в моём стакане, который он хлебнул взяв со стола был самогон и поэтому он передумал и в тихаря проглотил в нутрь себя.

А Гришка Липицкий громче всех суетился вокруг меня и шептал своим ртом мне в ухо, что без переводчика на ихний английский мне там в ихней сраной загранице будет хана. Один только Сидорин молчал и много значительно показывал глазами на пистолет в кобуре.

Все остальные на перебой начали кричать, что б я срочьно приняла решение об том, кто мне всех милее и кого я горю желанием взять с собой на остров Капри.

Я начала отмахиватся всеми своими двумя руками и ссылатся на то, что мне надо прийти в себя от эмоций и многое пере осмыслить.

Когда они ушли, то я сходила в Интэрнет что б прочитать об этой Капри.

Особенно мне запали в душу слова М. Горького, который ещё был Пешков: «Капри — кусок крошечный, но вкусный… Здесь пьянеешь, балдеешь и ничего не можешь делать. Всё смотришь и улыбаешься».

Я сразу представила, как я там буду с утра до ночи улыбатся, пьянеть и балдеть.

Читаю дальше: «Сообщение с сушей — паром и частные катера».

А вот это мне вообще не понравилось. Если частные катера — это ещё куда не шло, то про пар я совсем не поняла. Это что ж меня будут в парной держать а потом выпускать что б я поплыла к суше? Ну уж хрен вам!

Зато это порадовало: «Остров дал название особому фасону женских брюк: капри — короткие облегающие брюки чуть ниже колен с небольшим разрезом по внешнему шву».

Я водушевилась, потому что оказывается у меня давно уже есть эти самые капри. Я тут же вынула из сундука свои празничные ритузы, которые полностью подошли под описание этого фасона. А что б полностью соответствовало - зделала ножницами разрезы с боку.

Решила что завтра пойду в них за водой к колодцу. А пусть все завидуют.

Утром я взяла ведро, одела свои «короткие облегающие брюки чуть ниже колен с небольшим разрезом по внешнему шву» и пошла на улицу. Но было не тут то! Дверь не открывалась. Что то ей мешало с той стороны. Такое со мной было до этого всего два раза. Первый — когда в прошлом годе дед Воняй заблудился 31-ого декабря в метель и улёгся спать на моём крыльце перепутав с своим. А второй раз я на день рожденья Кузеньки скормила ему много мяса. И он на полвике перед дверью зделал большую кучю. Такую большую, что я не смогла отпихнуть дверь. Так и сидела дома, пока добрые люди не организовали суботник по уборке говна.

Вот и сечас что то мешало. Я встала спиной к двери и стала совершать поступательно возвратные движения своим нижним тазом туда и сюда. Когда чють чють приоткрыла, то увидила что это спали все члены комиссии. Оказываеться они ни куда не уходили. Когда я их растолкала, то они на перебой снова бросились уговаривать меня взять одного из них с собой на Капри.

А тут ещё появилась кореспонденша нашего «Вечернего Лопатино» Настька Псальникова. Эта дура стала сувать мне в лицо свой на палке микрофон и интересоватся какой у меня график удоя на ферме и какая жырность молока? А то мол вдруг меня спросят об этом каприотские товарищи и я сяду в ихнюю лужу.

Но так они мне все надоели прямо как собаки, что я топнула своей ногой и крикнула: «Пошли вы все в жопу! Ни кого я из вас не возьму, даже Сидорина не побоюсь с его пистолетом. А поеду со своей племяницей Сонечькой».

Потом захлопнула дверь и села писать ответ Премьер-министру Италии...