В стихе про любовь всегда должна быть образносьть! А без неё это не стих, а даже на оборот — говно какое то.

Вот однажды я прочитала в газете «Лопатинский гудок» про одного поэта, который пишит свои стихи об любви, а сам между прочим живёт в Пеньзе. Да.

Он написал что б слали ему тоже всякие стихи об любви.

А ещё этот дядька ведёт какой то литературный кружок. Я написала стих про огонь любви, который пылает в серце:

О огонь любви! Ты пылаешь прямо в моём серце.

И звучит там ещё в добавок к всему музыка под названьем скерцо.

О открой, о открой к мне свою дверцу,

Ведь мы ж с тобой почьти уже единоверцы!

А перед тем, как отравить решила показать его первому встречьному. Первым мне попался на улице наш пожарник Бздыхин У. У.

Он пока читал, то очень сильно хмурил свои брови. Аж даже каска у него на голове сморьщилась. А потом он сказал, что я нарушила технику какой то там пожарной опасносьти.

Так прямо и сказал: «А где про багор, блять, и песок? И почему не написано, когда гидрант проверяли, блять?»

Вобще то он без обидный мужик. Только всегда ругаеться этим матерным словом. Оно у него называеться по научному слово-паразит.

Он даже когда женился и в ЗАГСЕ, его под музыку Мендэльсона спросили: «Согласны ли Вы взять в жоны Наташку Тимофееву?», то он и там не здержался и сказал: «Да, блять, согласен».

Вот я например не применяю браные слова, потому что у нас в Лопатино и без меня хватает всяких людей и мужиков, которые матеряться. Хотя бывает и из меня выскакивает крепкое словцо, есьли я себе бью по пальцу молотком.

Но так как я не прибиваю всякие гвозьди, а изматерится иногда очень сильно хочеться, то я придумала одну хитросьть.

Я беру молоток и просто так бью себе по пальцу. Вот уж тогда ругаюсь громко и в волю. Это называеться разрядка. Только одна беда - всё время пальцы бинтами замотаны. Прям перед людями, блять, не удобно!

Но я от влеклась. Продолжу.

Тот свой стих я всё равно положила в конверт, написала адрес того дядьки и заклеила своим языком. А потом бросила его в почьтовый ящик.

Через месяц пришол от него ответ. Он очень красиво мне ответил тоже стихом. И там были такие слова «Вновь полыхнуло про меж нами пламя». Наверно я ему приглянулася.

Я тут же опять побегла со всех своих двух ног к Бурдыхину прямо на его работу в каланчю и сунула ему этот стих. А он, когда всё прочитал, то аж красный весь стал, аж даже богровый. И как крикнет на всю пожарную часьть: «Пусьть едет сюда, блять. Я ему, блять, устрою райьскую жизнь!»

Но это он приувиличил.

У нас во всём Лопатино не найьти днём с огнём такую блять, которая могла бы устроить райьскую жызнь приезжим.

А в стихи я с тех пор не вставляю образносьть. Но даже если и вставляю, то делаю это очень осторожно.

Вот на пример вчера села писать стих. А что б вжытся в роль и что б вдохновенье меня озорило, я пошла на улицу, поймала соседского гуся и выдернула из него перо. Ведь так аж сам Пушкин писал. Потом подумала, что одного пера может не хватить. Вобщем ощипала я его нахрен всего. Соседи на меня с начала хотели подать в суд нашему участковому. Но я их ели ели уговорила это не делать. Слава Богу обошлось. Только отмудохали сильно ногами и всё.

А стих зато вышел на загляденье. Я его назвала "Песня соловья об любви" и отнесла в наш клуб в хор.

Соловей сел своими ногами к мне на окно.

И аж прямо залился, как буд то перед этим выпил вино.

Эту птицу наверно послал мне сам Господь.

Поёт об любви, на дворе осень хоть.

Припев:

Ты пой, ты пой, ты пой, ты пой.

Ты пой, ты пой, ты пой, ты пой.

Мне от этой песьни взгруснулось что то.

И я выскочила на улицу надев на свои ноги боты.

Возвышеные чувства меня всю охватили,

Ведь скоро День взятия Бастилии!

Припев:

Ты пой, ты пой, ты пой, ты пой.

Ты пой, ты пой, ты пой, ты пой.