Подобранные в тон вороньей зависти

камнями на безлюдном перекрёстке

глаза глядят. Обмылком жизни-задницы

жир плавится до состоянья мозга.

Ещё чуть-чуть. Испив всю кровь до донышка,

опять пройдусь по скользкой я дорожке.

С костяшек рук рахитного дитёныша

колдун мне сделал стройненькие ножки.

Пускай опять животный страх и ненависть

ложится маникюром зла под ноготь.

В чужие сны кошмаром я наведаюсь,

чтоб освятить встревоженную похоть,

чьё имя ты. Стотыщными иголками

исколупаю плоть свою до рвоты

и притаюсь за стёртыми иконками,

рассыпав соль бесчеловечной ноты.