Всю неделю мы обсуждали то, что было написано на листовке, приклееной на памятнике Владимира Ильича Ленина. А написано там было вот что: «Уважаемые лопатинки и ихи мужья! Кое кто за океаном считает, что нас можно задушить санцыями. А вот хрен там! Ждём всех за сараем в субботу на собрание. Администрация».

В субботу все как штык явились за сарай. Наш Глава Администрации тов. Пеструхин Иван Никифорович тактичьно дождался, пока бабы догрызут семечьки, а мужыки докурят папиросы.
Потом взглянул на свои часы и громко сказал: «Собрание по вопросу нашего ответа на ихние санкцыи считаю открытым!» Все сразу бросились обниматся друг с дружкой. Мужики вынули принесённую самогоночьку, расселись на траву. Бабы достали огурчики и сало. Через два часа Глава продолжил свою речь.
«Дорогие лопатинцы и лопатинки! Братья и сестры. Свояки и шуряки. И прочие родственики. Страшная беда навалилась на нашу Родину. Проклятые буржуины отказались кормить нас качественными продуктами и перестали слать в Россию свою надёжную технику. Смотрите, как окружила нас всякая нечисьть».

Все стали крутить по сторонаи своими головами, но тут он стал разворачивать перед нами политическую карту мира, которую сам рисовал, готовясь к выступлению.
В самом центре была изображена Россия. Её Никифорович раскрасил красным фломастером. На всей необьятной Родине Пеструхин указал всего два города — Москву и наше Лопатино. И к ним тянулись чорные стрелки из Америки и Кувейта. «Это для того, что б пробудить в вас, мудачьё, чувство гордосьти и патриотизма», - так он мативировал своё решение. Как только он это произнёс, все почуствовали себя сильно гордыми и стали кидать в верх шапки и кричать «Ура!» Потом до обеда разбирались где чья шапка. И даже немножко подрались. Обедали тут же на поляне, расстелив политическую карту. К сожалению, после обеда из за неакуратного обращения, от большого листа ватмана остался один маленький кусочек с надписью Кювейт. Да и тот измазан кетчюпом.
 
Как только покушали, Иван Никифорович решил продолжить выступление. 
«Дорогие друзья! У каждого из вас дома есть то, что напоминает об империалистических скотах. А начну я лично на собственном примере. Как вы все знаете, в прошлом годе Обласной Центр выделил мне для ваших нужд иномарку — украинский авто-мобиль Запорожец. Но так как Украина повела себя с нами как гад, то я сечас при всём чесном народе кувалдой разобью нахрен украинскую технику. Но сначала прочитаю лозунг, который сам сочинил специально к этому событию. Он вынул бумажку, надел очьки и с расстановкой прокричал: «Мой запор - всей ихней Украине укор!»
Мужики одобрительно захлопали, потому что поняли, что «запор» — это сокращонно Запорожец. А вот некоторые отсталые бабы стали сочюственно охать и на перебой предлагать рецэпты от расстройьства жывота. Вот дуры то!
Потом Глава кому то кивнул своей головой. Из-за сарая выкатился Запорожец, управляемый личьным водителем Пеструхина — дедом Куняем. На боку белой маслянной краской красовалась надпись "Вот тебе, Зеленский, наш адекватный ответ!" Жаль только, что не всё уместилась на боку и буквы "...ватный ответ" загнулися на багажник. Оркестр по команде заиграл тушь. Кино оператор Гришка Липицкий стал крутить ручьку своей камеры. Куняй радосно помахивал своей рукой в окошко. Глава поднял с земли кувалду и выдохнув «на, сука!» грохнул по крыше. Мы все бабы бросились к Пеструхину с криками «Никифрыч, Куняя забыл выпусьтить!» Но куда там! Он прямо как осатанел и ни кого не слышал. Так вошол в раж, что без устали продолжал колотить по ненависному Запорожцу. Через пол часа мужики насилу оттащили его. Ломами отковыряли багажник и через него вытащили бедного водилу. Самое интересное — это то, что Куняй хоть и был весь белый и потный и неприятно пах, но так же продолжал улыбатся и махать своей рукой. Только ходить не мог — ноги одервеннели от ужаса. Его отнесли подальше от греха и усадили на траву, чтоб не раздражал своим запахом и дали самогонки. Он так и просидел счастливый до конца собрания, улыбаясь и помахивая кому то рукой.
 
«Ну, что, видали?», - крикнул Иван Никифорович, обращаясь к высокому собранию. Мы все притихли, потому что Пеструхин в это время продолжал поигрывать своей кувалдой и пристально вглядывался в наши лица.
Потом он стал к нам приближатся и зловеще спрашивать каждого «А что у тебя дома есть из буржуйьского?» За ним семенила его секретарша Ленка Взашейкина (та ещё мымра!) и записывала в свой блокнотик наши ответы. Когда он обошол всех, то остановился рядом со мной и стал громко зачитывать Ленкин список.
«Чтоб через два часа всё по этому списку было тут!», - он топнул в землю своей ногой и закурил.
Уже через 15-ятнадцать минут все были на месьте. Каждый отчитался галочькой в Ленкином блокноте.
 
Позже других заявилась бабка Гусельникова. 
Глава Администрации наклонился ко мне и что б другие не слышали, тихо и тактичьно сказал в моё ухо: «Ну а эта то старая блядь за каким хером припёрлась?»
Но он же не знал, что Петровне внук её Колька привёз из Пензы слуховой аппарат. Он там был на какой то выставке -продаже достижений Пензенской промышленносьти и купил это чюдо слухательной медицины. И теперь Петровна гордо ходила по деревне в шлеме с антеной, а на спине таскала большой рюкзак с акумуляторами. «Некоторые неудобства конечьно есть, - говорила она, - но зато я теперь в курсе всех новостей в Лопатино, к колодцу не ходи».
Правда в первый день, когда она в таком виде вышла позним вечером, что б похвалится обновкой, её наши мужики чють не прибили. Приняли за иностранного шпиёна.
 
Так вот в этот раз Петровна всё услышала и подскочила к Пеструхину с криком «Это кто й то тут старая? Да я ещё и-го-го! Любому молодому форму дам!»
Иван Никифорович испугался, что этой дуре придёться сымать с себя форму, ведь на ней были только спортивные трико с жэкетом, и извинился. Он же у нас не конфликтный человек. А я ещё про себя подумала об нём: как же нам всем повезло с Главой. 

Петровна первая пошла к месту, где на палке был прибит плакат с надписью «Сдесь место уничьтожения мерзкого импорта». Вынула из сумки телефон. Всем показала надпись «made in china» и размахнувшись, акуратно швырнула на землю. Правда, не совсем на землю. Ведь сначала она положила туда подушку. Но Глава внимательно следил за процэссом уничьтожения. Вот где его кувалда пригодилась!
Следущая к месту уничьтожения двинулась наша зав. прод. магом Лидка Честняга. Её пять дней назад только за фамилию и поставили на эту должносьть. «Не могёт человек с такой фамильей быть не честным на руку», - сказал тогда наш Глава. Лидка отведя в сторону безтыжыи свои зенки сказала, что оправдает высокое доверие. Чорт её знает, может она и оправдала бы, но магазин згорел уже на следущий день. Спасли только кило бананов. Вот эту эквадорскую гадость Лидка и несла в авоське. Оркестр грянул марш «Прощяние Славянки». 

Приунывшие было лопатинцы под музыку оживились и бросились сваливать в одну кучю иностранные товары: 
вьетнамский бальзам «Звёздочька» (2 шт.);
французкую губнушку (почьти новую);
сыр с плесенью (его хозяин сказал, что он хоть и Российский, но сойьдёт за рок-фор);
китайскую зажыгалку(24 шт.);
пачьку итальянских презервативов б/у;
румынские чюлки штопанные (это я принесла).
 
Потом Иван Никифорович самоличьно облил это всё бензином и поджог. Правда, пока он искал спичьки, пропала губнушка, чюлки и сыр. По стремительно удаляющейся фигуре бабки Гусельниковой, все поняли чьих это рук дело. Но она была уже очень далеко. Глава тихо прошептал: «Ну и сука!»

Петровна в этот же миг приободрилась и крикнула своим ртом: «А за суку ответишь!» 
Вот что значит качественный слуховой аппарат!