Степь спала на чёрном покрывале, 

травы воскуряли фимиам, 

и  головками  слегка кивали  

ветра  тёплым ласковым рукам.

И свисало вниз паникадило -

в бездне с мириадами свечей. 

А душа, тоскуя, заходилась,   воспарить с земли пытаясь к ней. 

Всё смотрел я  вверх, дышать не смея,

как к кресту  полынью пригвождён,  

травным горьким окроплён  елеем, и ночным вдруг опоён дождём...

Зароился в небе яркий улей,

лик  соткался  в звёздной  вышине, 

и глаза бездонные взглянули

в душу оробевшую ко мне.

Всё стоял я посреди собора 

из ночной щемящей красоты

 и молил, чтоб день ещё не скоро

стёр оттуда Божии черты.