Я не сумняше ни на миг в раздумьях «или-или»,
когда смутьян меня чернить повсюду норовит.
Задумав нА кол посадить, давно бы посадили,
и протащили голышом до Спаса на крови.

Сычом глядеть ты не моги — опричники отравят.
Роптать не пробуй, устрашась ежовых рукавиц.
Что было прошлых двадцать лет?  От центра до окраин,
не заступая за черту, все предо мною — ниц.

Нет боле тяжкого греха, чем поруганье власти.
Сума — друзьям, острог — тому, кто счастлив от хулы.
Мой приближённый круг бояр — им не даю пропасть я.
Не заготовлены для них ни плахи, ни колы.

Во все века стояла Русь, и кто бы ей ни правил,
ни распечатывал казну — всегда царям — «ура!»
И наплевать, что на пиру я совесть обмараю...
Шуты покорно под столом залижут до утра.

Минуют годы — прирастёт держава Крымским ханством.
Всё повторится, как во сне — Ливон, Изюмский шлях.
И снова в Угличе жена изведает коварство,
а горе множества людей умрёт в колоколах...