Поза вчера сидела я спокойно на кухне и кушала свой беляш, который сама же и зделала по рецэпту из энтернета.

И хоть он получился очень противный на запах, но я кушала с удовольствием, веть всё что зделано своими руками — всегда самое вкусное!

И вот в тот самый момент, когда я решила всё таки уйти в уборную и там вставить себе два пальца в рот, что б избавится от этой гадосьти, в избу влетела Ленка Макаренова и поморьщившись пожэлала мне приятного апетита.

Потом прямо не разувшись села на тубуретку и сказала: «Валя, ты меня уважаешь?»

Эти хитрости я давно за ней замечяла и поэтому в резкой форме ответила, что самогонки у меня нет, что всё продала нашему боянисту Гришке Липицкому .

Но оказываеться я не верно её поняла. На самом деле Ленка пришла к мне с очень деликатной просьбой.

«Валя, - сказала она, - завтра у меня тяжолый день. Я буду здавать экзамены в нашем Лопатинском зверо техникуме. А что б всё прошло гладко, ты должна меня ругать самыми последними словами.

Это такая примета есть — когда ругают человека, то он хорошо здаст экзамен. Начало экзамена в 10 нуль нуль. Ну что, выручишь?»

Я всегда была очень исполнительным человеком, поэтому согласилась и сразу ж после её ухода взяла толстую тетрадь в линейьку и химический карандаш.

Послюнявив его своим языком я стала акуратно записывать туда всё, что знала. Но на 8-осьмой странице мой запас из не хороших слов и всяких грязных ругательств изсяк.

Я пошла к самому граммотному по всяким мерзосьтям человеку у нас в Лопатино — к деду Воняю. Он был в этом деле асс!

Только я постучяла, как услышала из нутри крик «Кто бля там? Хули надо?»

Я очень обрадовалась, что не ошиблась адресом и всё ему расказала. До самой ночи я записывала всё, что он мне говорил и ушла только под утро, вспомнив, что скоро Ленка начнёт здавать свой экзамен.

Ровно в 10 часов я открыла свою тетрадь и приступила к выполнению ответственого задания. Через 20-адцать минут в открытое окно заглянул наш участковый Сидорин и акуратно поинтересовался:

«Ты чё, старая манда, совсем ёбнулась? Материшся на всю деревню! Смотри, что натворила».

Оказываеться я так увлеклась, что стала громко кричать своим ртом. А окошко то было открыто и люди решили, что я коментирую игру нашей месной Лопатинской команды по футболу.

Веть в это время по радио-приёмнику как раз передавали их мачт с Нижне-Ломовским «Свинником». Кстати, наши продули 9:0.

После справедливого замечяния представителя власти я решила действовать хитрее.

Схватив тетрадь я со всех своих ног побегла в этот чортов техникум, благо он был всего через две улицы от меня.

Спросив на вахте где принимают экзамены, я по леснице поднялась на второй этаж, нашла этот класс. Открыв дверь я сразу ж увидела Ленку. Она стояла у доски и что то на ней писала мелом.

И вот тут я уже не стала здерживать свои эмоцыи и закричала на всю аудиторию:

«Ах ты ж сука под заборная! Да что б ты здохла, тварь! Крыса ты поскудная!»...

Я долго ещё ругала Ленку. А в конце, заглянув в свою заветную тетрадь, я закончила фразой, про которую мне дед Воняй сказал: «А это, бля, будет, сука, вишэнкой на торте!»

И я утерев пол с лба, выдохнула эту вишэнку: «Что б, Ленка, у тебя хуй на лбу вырос!»

Посьле этого я под мигнула ей и очькастому професору, который принимал у неё экзамен и с чюством выполненого долга пошла усталая но довольная домой.

А черех 2-ва часа прибежала Ленка и кинулась меня обнимать своими руками.

Кричала, что оказываеться професор впал в такой шок, что стал её успокаивать: «Леночька, не обращайте внимание на всяких сумашэдших идиоток!» Потом попросил у неё зачотку и поставил «отличьно».

Слава об мне разнеслась мговновенно.

Уже через час стали обращятся другие студенты из этого техникума. Но я так вымотолась, что отказала всем. Веть что не говори, а материть кого нибудь — это труд.

Тем более мне это далось не легко, веть я ж всю свою жизнь борюсь с грязной эротикой и матами!

Да и язык от химичиского карандаша до сих пор не отмылся. Даже стыдно высовывать его на людях. Синий весь!