В доме было тихо и темно. Лишь изредка по шоссе, на обочине которого сиротливо приютилось это одинокое жилище, проносились запоздалые машины. 
В эти минуты свет фар, проникая с улицы через обледеневшее немыслимыми узорами окно, выхватывал из темноты немногочисленные предметы, теряющие при тусклом боковом освещении свой нормальный дневной вид. По мере удаления машин, тени двигались по потолку и стенам, искажаясь и пропадая в темноте. 

На низком табурете около окна, сгорбившись, сидел старик. Если бы не красная точка папиросы, время от времени разгоравшаяся от редких затяжек, освещая в эти короткие мгновения лицо сидящего, можно было бы подумать, что он спит. 
В деревне, расположенной неподалёку от шоссе, поговаривали, что Храмов после смерти жены «натурально свихнулся». Правда, судачили о нём беззлобно, жалея одинокого старика. И ранее неразговорчивый и замкнутый, теперь он и вовсе отдалился от людей по примеру своего жилища, неизвестно почему, построенного в своё время несколько поодаль от деревни. 
На выходные к деду из города приезжал внук, которого Храмов любил и с радостью подмечал, что парень вырос трудолюбивым и скромным. Не сумев поступить в институт, Сашка устроился на завод, и было видно, что такой поворот дела его не расстроил. Вот и в последний свой приезд он много рассказывал деду о программных станках, о роботах, о своём мастере, «на глазок» обмеряющим выточенную деталь с точностью чуть ли не до микрона, о первой получке. В такие минуты Храмов-старший слушал внука и улыбался. 
«На Новый Год обещал электронные часы подарить», - с теплотой о Сашке подумал старик и бросил взгляд на сломанные ходики с кукушкой, застывшей в распахнутом окошечке. 
И ещё долго бы дед предавался размышлениям, если бы не неожиданное и совершенно непонятное зрелище, представшее перед ним. 

Прямо напротив дома над шоссе внезапно возник ослепительно белый шар, имеющий в диаметре около пяти метров. Храмов тряхнул головой, но видение не исчезло. Затушив трясущейся рукой папиросу, старик схватил висевший на самодельной вешалке овчиный тулуп и с опаской шагнул на крыльцо.
Шар висел в морозном воздухе, сохраняя неподвижность. До нижней его точки от поверхности шоссе при желании можно было бы дотянуться рукой. Постепенно цвет шара стал меняться на светло-зелёный. Дед, продолжая внимательно следить за происходящим, инстинктивно прятался за открытую дверь, испытывая необъяснимый страх.

Тем временем небесный пришелец стремительно взметнулся метров на сто вверх, после чего стал быстро увеличиваться в объёме, раскачиваясь по дуге подобно гигантскому маятнику. Минут через пять шар внезапно исчез, а вместо него на фоне ночного неба возник ясно очерченный световой конус, острие которого упёрлось в снег. Но чудесные превращения на этом не закончились.
Вершина геометрической фигуры начала медленно втягиваться внутрь. Дойдя до основания, пересекла его и потянулась вверх. Зрелище было поистине фантастичным: конус, как бы вывернулся наизнанку, представ своей внутренней стороной, имеющей в отличие от внешней, совершенно другой цвет. Сейчас перед стариком в воздухе парил громадный изумрудного окраса объект, на вершине которого появилась оранжевая точка.

Подобно сигнальному фонарику, точка начала попеременно вспыхивать и угасать, сначала с медленным интервалом, потом всё более интенсивно и, наконец, когда частота мигания достигла наибольшей скорости, точка отделилась от вершины конусообразного тела. Оранжевый огонёк с колоссальной скоростью начал носиться вокруг верхней части конуса, вырисовывая сплошной огненный бублик.

И вдруг всё исчезло. Произошло это настолько внезапно, что Храмов, постояв в нерешительности ещё несколько минут, совсем уж было решил, что вся эта чертовщина ему привиделась от частой в последнее время бессонницы, но, повернувшись к двери и, машинально бросив назад последний взгляд, застыл от изумления. На шоссе в том месте, над которым совсем недавно происходило светопреставление, неведомо откуда образовалось светящееся облачко того же изумрудного цвета, которым была окрашена внутренняя поверхность ночного посланца. Но самое потрясающее было то, что из облака вышел… человек. То, что это был, именно, человек, не было никаких сомнений. Смешно раскидывая в стороны руки, неизвестный, проваливаясь в снег, двинулся по направлению к деревне.
«Батюшки, да он же совсем голый»,- запричитал дед, в ту же секунду устремившись в дом. Схватив второй тулуп и валенки, он уже бежал навстречу незнакомцу…

…Выдержка из сообщения техника радиолокационной установки Л-0168/2 Вавилова:
«…скорость зафиксированного объекта составила 1800 км/час, ускорение при повороте должно было превысить 5G. На экране радара объект вызвал чёткий сигнал, истинность которого не вызывала ни малейшего сомнения. Отмеченное время– 01 час 13 мин. Внезапность появления неизвестной машины объясняю тем, что она появилась в зоне наблюдения за время оборота индикаторного луча, то есть с невероятной скоростью. Наивысшая зарегистрированная скорость – более 2000 км/час. Конец наблюдения - 01 час 46 минут 30 декабря 1982 года...»

… Человек, в буквальном смысле, свалившийся с неба, всё же успел обморозиться. 
Старик, со знанием дела, быстро растёр его камфорным маслом, дал незамысловатую шерстяную одежду, и, заставив выпить кружку горячего чая с липовым мёдом, отправил на печку. В дополнение ко всему, сверху укрыл двумя тулупами. Закончив все эти лечебно-оздоровительные процедуры и, убедившись, что гость спит, дед, наконец, присел на табурет. Только сейчас он почувствовал, как устал. Сказалось и волнение от пережитого, и беготня по глубокому снегу, и хлопотливая суета в доме. 

Старик сосредоточенно закурил папиросу и задумался. События последних нескольких часов не поддавались никакому пониманию. Мысли путались в голове, не желая выстраиваться в логическую цепочку. Что это было? Из всех природных явлений только шаровая молния может вытворять подобные чудеса. Храмов вспомнил, как в далёкой юности, наплевав на надвигающуюся грозу, продолжал скирдовать только что скошенное сено. В тот раз шипящий, подобно потревоженной змее, шарик размером с крупное яблоко, отлетев к столбу и дойдя до изоляторов, с треском рассыпался на тысячи голубых искр. Тогда всё было ясно и понятно. А сейчас?! И кто этот человек?

Решив не включать яркий электрический свет, дед, чиркнув спичкой, зажёг фитиль керосиновой лампы. Незнакомец спал, повернувшись на бок. Длинные свалявшиеся волосы прядями упали на измождённое лицо. Сон был, явно, беспокойный, о чём свидетельствовало нервное подёргивание мышц лица и невнятное бормотанье, к которому как ни пытался прислушиваться старик, но так ничего и не понял. «Патлатый, борода, усы. Ну, точно – хиппи!»,- казалось, такое лёгкое объяснение удовлетворило Храмова, но, вспомнив о многочисленных шрамах на теле несчастного, сам же и усомнился в собственной версии. «Ладно, утро вечера мудренее», - проворчал дед, закручивая фитиль керосинки. Но ещё долго он ворочался в скрипучей кровати, раз за разом прокручивая в голове все необычайности уходящей ночи...

Когда первый луч коснулся иконы в дальнем углу, незнакомец открыл глаза...