Я не знаю об том, кто такая Соколик – У меня есть дела поважней всякой хрени; Но читаю – и смех разбирает до колик: Слизни томно встают, так сказать, на колени:
Их приперло – инстинкт заставляет сношаться, Кто - самец, кто – не очень, – фигня – разберутся… Лег поспать… Вдруг Соколик ползет вдоль матраца – Разуменьем – глупа, женской прелестью – куца.
Но втирает активно про нежную «ногу», Намекает: «Займемся любовью, товарищ? Я – Венера, я – Марс (и Сатурн) понемногу, Полетим на Луну, ты в Галактике шаришь?».
Встал с кровати, очнулся, дал в глаз наважденью – Убежало оно, только пятки сверкали. Может, в пропасть свалилось – я пропасть запеню* И, наверно, фанерой забью в идеале...
Человек я аполитичный. И кто такая Бутина – знать не знал. Пришлось залезть в дебри для ознакомления.
«[i]Бла-бла-бла, накануне Мария Бутина в составе съемочной группы телеканала Russia Today побывала в колонии в Покрове, где отбывает наказание оппозиционер Алексей Навальный. Журналистка заявила, что не обнаружила нарушений, о которых говорили адвокаты политика[/i]».
И все стало понятно.
Думаю, что ее настоящее имя Елена или Евгения – потому что «Е. Бутина» - полностью соответствует сущности этой гражданки.
Тут фишка вот в чем. У гришки перерабатывающий механизм был испорчен проклятыми капиталистам – как-то злые канадцы приехали в СССР покупать рабов, среди которых оказался наш гришка. Брать его даром никто не хотел, и русские работорговцы были вынуждены, подпоив капитана канадской шхуны, тайно загрузить в нее липца. А когда протрезвевший капитан разобрался в ситуации – было уже поздно: на горизонте маячил Ванкувер.
По сравнению с другими рабами-соплеменниками, гришка оказался никуда непригодным, даже в качестве многоразовой туалетной бумажки. Так и шлялся он неприкаянным по плантациям, выпрашивая еду, новую набедренную повязку и бусики себе на шею. И при этом, на удивление всем, очень много гадил под себя.
А тут в Канаде случился т.н. «тресковый кризис» - пропал весь надой консервированных ананасов и кустовых сухофруктов. Плантаторы схватились за голову. Но некоему ушлому председателю колхоза им. Джимми Картера, пришла в голову великолепная идея: заставить липца перерабатывать его же собственное говно в качестве удобрения.
гришка безумно обрадовался бесплатной еде и приступил к работе – он с удовольствием уплетал свою первичку, выдавая на поля вторичку отличного сельскохозяйственного качества с огромным содержанием азота, фосфора, калия, молибдена и других питательных веществ. Урожаи сосновых и еловых достигли неведомых ранее высот. Когтистая лапа кризиса отступила от Канады. Но и липец поизносился, ведь в иные дни он выдавливал из себя по тридцать-сорок тонн переработанного говна за смену, что составляло порядка 10% от сожранного. А чужое гришка напрочь употреблять отказывался – брезговал, интеллигент хренов.
Поэтому не стоит обижаться на бедолагу, если у него с кофием получилось не так, как хотелось бы.
Тут все одновременно и просто и сложно. Оно такой прирожденный менталитет – доносить. Там по-другому не получается из-за своеобразного воспитания. Мы, вот, возмущаемся, что стучать – это подло, низко и т.д., а для них – сие, как само собой разумеющееся.
И никакие мероприятия по высмеиванию стукачей не помогут – что заложено с детства, то будет с ними до гробовой доски.
Возможно, какие-либо пребывания - на определенном этапе своей жизни – в нормальных коллективах могло бы исправить ситуацию, но, в качестве примера, представьте того же гришку липца в армии, или военном училище. Там бы его воспитали на все сто, но липец и адекватный коллектив – понятия несовместимые.
Поэтому удел всех стукачей – с нашей точки зрения – быть антиобщественными изгоями. Хотя они себя, конечно, таковыми вовсе не считают.
Не, ну что у них за манера – постоянно оценивать свое/чужое поведение/творчество с отношением к ним всяких поэтом прошлого? Мне, например, вообще фиолетово, сел бы тот же Маяковский испражняться со мной в одном общественном туалете – это его проблемы, мало ли, может у человека приключился запор и он не смог посетить чепыжник, в котором я, на тот момент, восседал.
Или Пушкин, скажем. В свои времена он как-то не особо котировался среди обывателей – там поэзий для домохозяек заправлял Кукольник. И чего? Зашел, значится, к АСу, принес с собой пузырек Glenfarclas «Family Casks», крабов, брауншвейгской колбаски, шпрот и попкорна, ну выпили с ним, потом поехали к цыганам и цыганкам, затем к Смирновой-Россет и ее подругам, а в процессе Пушкин сказал бы: «Юм Адонаевич, я тебя уважаю, так, что вообще! Не только за то, что ты умудрился срифмовать «из носа»-«износа», а из-за твоей глобальной человечности. Непременно расскажу об тебе Василию Андреевичу, чтобы он тебя троекратно поцеловал и благословил!». Прикинь, целоваться с самим Жуковским безо всякого намека на гомосятину. ))) липцы не поймут-с.
Хотя… Было дело, Расул Гамзатович Гамзатов, довольно-таки длительное пообщавшись со мной – двенадцатилетним юным дарованием, сказал моим родителям и окружающим лицам: «Из этого мальчика выйдет большой толк». А я хотел стать ихтиологом, нырять с аквалангом в моря и океаны, есть акул на завтрак… Но пришлось – хотя бы, местами – соответствовать предсказанию, отринув некоторые остальные возжелания. )))
Так что, клише – штука скучная. И вовсе не факт, что Есенин не смог вполне обоснованно сказать: «Ты кто такой, как тебя зовут? Александр Поповв? Не знаю… Но, все равно, иди отсюда, дурашка, не отсвечивай».
