Я всю зиму, обуреваемый своими хроническими болячками, просил Небо даровать мне летний, пусть хоть коротенький отпуск. Я намеревался посетить посёлок в Абхазии – Новый Афон, в котором когда-то, в далёком 1959-м году я жил и работал.       (См. http://www.stihi.ru/2013/01/08/8478 )
                 Я планировал побывать на святой Иверской горе, посмотреть знакомые места в Афоне, найти, если удастся, своих абхазских друзей; Эдуарда Отырба и Владимира Смыр, проехать по дороге в Сухуми и повидать памятный для меня ресторан Эшери, (см. http://www.stihi.ru/2013/01/17/4804 ), который находится на полдороге от Нового Афона до Сухуми.
                 И Господь, видимо сжалившись надо мной, которому последний год дался нелегко, даровал мне просимое.
                 Предлагаю моим великодушным друзьям и читателям, короткий дорожный репортаж об этой, к сожалению, очень короткой поездке.
Фотоиллюстрации к этим путевым заметкам опубликую позже. Ссылка будет добавлена.

                  «Росинант» и его хозяин.

                  Чтобы иметь в своём распоряжении транспорт, годный для горных дорог и бездорожья, я сговорился со своим родственником Степаном Ивановичем Козич, живущем в г.Сочи и имеющем в своём владении старый, но надёжный транспорт – отечественную «Ниву».
                   Степан Иванович человек по-морскому надёжный во всём – в свою молодость он служил на Тихоокеанском флоте и плавал на одной из первых атомных субмарин. (Правда, он бы тут же меня поправил, как бывалый военный моряк, что он «ХОДИЛ», а не «ПЛАВАЛ». И, наверное, бы добавил, пробурчав недовольно: «Плавает – дерьмо! А моряки на судах ХОДЯТ!»
                   Надо сказать, что Степан Иванович - из семейства удивительных российских «Левшей». Проще говоря, человек с золотыми руками. Он умеет, практически, всё. И освоил много рабочих профессий, перечень которых занял бы здесь много места. Скажу коротко, что, пожалуй, было только одно дело, в котором он, скажем мягко, не достиг совершенства. Которое не было его коньком. Единственная профессия, которой он, мало сказать, не владел в совершенстве, а которая, я бы, как старый педагог этого дела, сказал – была ему противопоказана.
                   Вождение автомобиля – вот наука, которая не давалась старому моряку!
                   Он не чувствовал габаритов своего автомобиля, не своевременно переключал скорости, неудачно выбирал скорость движения, рискованно перестраивался в рядах и проезжал, порой, так близко от встречных авто или от выступающих скал, что у меня не то что сердце, а замирал каждый отдел моего старого организма. Поэтому при тех редких моментах, когда польза от поездки с этим сочинским «ассом» превышала вред, наносимый моим нервам, я ехал, вцепившись в поручень, как вша в кожух, и только молил моего старого друга:
                 - Степан! Я тебя прошу! Потише! Степан! Я сейчас вылезу и поеду на такси!
                 Степан Иванович, совершенно не понимая, что меня волнует, честно пытался вести свой агрегат потише и менее рискованно, но через какое-то время опять входил в свою привычную манеру вождения.
                  Надо сказать, что сочинские водители, видимо, когда-то учились у одного Маэстро. Причём, как я подозреваю, не очень адекватного. На узких – в обрез – маленьких сочинских, запредельно крутых улочках, они разъезжались, что называется, впритык друг к другу, на скорости, которую любой питерский водитель назвал бы сумасшедшей. При этом, каким-то непостижимым чудесным способом, не обдирая себе бока и не сбивая пешеходов, пробирающихся по этим улицам-тропкам.
                  Однако безаварийный водительский стаж Степана насчитывал более десятка лет. И хоть я считал, что это его достижение из разряда бытовых чудес, или исключений Теории вероятностей, этот факт заставлял к нему относиться с уважением.
                  И уж, конечно, что вызывало уважение, так это то старание, с которым содержал своего четырёхколёсного «Росинанта» старый моряк. Он вовремя подкрашивал, подправлял, ремонтировал и очищал железяки этого «коня».
                  Видимо поэтому, его «Росинант» уверенно проходил из года в год технические осмотры ГИБДД, несмотря на свой почтенный – (как мне кажется он был выпущен в день открытия АВТОВАЗА!) возраст.
                  Самое удивительное, что Степан сам смело ремонтировал любой узел. Поглядывая в чертежи, разложенные на крыле «Росинанта», он смело разбирал, а, главное, собирал без лишних запчастей, любой агрегат; будь то задний мост или карбюратор. Когда я ему замечал, что, видимо, легче было бы поручить ремонт специалисту СТО, Степан Иванович недовольно замечал:
                  - А где они – «специалисты» ?! Вон на нашей СТО один армян, да и тот меньше меня разбирается в ремонте, а цены заламывает такие! ...

                 …Извещённый о моих планах с зимы и поддерживающий эти планы, Степан заново покрасил и прихорошил своего «Росинанта», так что, когда я приехал, наша колесница была готова к путешествию. За сутки мы собрались и выехали в путь.
                 Путь предстоял, по российским меркам, не очень длинный. Все путеводители говорили, что от Сочи до Нового Афона что-то немногим более 130 км. Заранее готовясь к обычной психологической встряске при езде со Степаном за рулём, я залез на заднее сиденье, предоставив почётное место рядом с нашим «гонщиком», моей жене Галине. Рассуждал я так, что по принципу «многие знания – многие печали», она будет менее меня переживать экстремальное вождение Степана, да и имея «характер нордический выдержанный» не будет к нему лезть с замечаниями.
                     40 км. этого пути до реки Псоу – поста российско–абхазской границы Степан проехал под мои непрерывные оханья и едкие замечания. Хоть я и взял с собой свои водительские права, в которых указывалось, что я вправе водить любое транспортное средство от мотоцикла до автопоезда, я пока не претендовал на то, чтобы сменить Степана, избавив его тем самым, от своих комментариев.
                      При этом я полагал, что несмотря на мой почти 60-ти летний водительский стаж, я не обладаю мастерством (или, вернее сказать, НАГЛОСТЬЮ) сочинской манеры вождения. Да и дорогу Степан знал, как свои пять пальцев.
                       Но после прохождения границы я решительно сел за руль, непреклонно заявив Степану:
                       - Я поведу! Пока я не умер от разрыва сердца. - И добавил потише – Или пока ты меня не убил за мои причитания!
                       Степан облегчённо вздохнул, но попытался робко возразить:
                       - Так ты ж не вписан в страховку…
                       В ответ я парировал:
                       - А я в ДТП попадать не собираюсь, а если проверка – откупимся!
                       И мы поехали…   

Об абхазских дорогах и вождении по-абхазски.
                
                 …Дороги Абхазии, против ожидания, оказались в весьма приличном состоянии. Порассуждав, я это отнёс за счёт того, что основным производством Абхазии является ныне, да и являлось ранее, ПРОИЗВОДСТВО УСЛУГ ОТДЫХАЮЩИМ. Любой абхазец, даже самый удалённый от сует прибрежного мира горец-селянин, сейчас как никогда понял, что выжить Абхазии, как государству, помогают только отдыхающие. И, в связи с этим, отношение к этому «классу» в Абхазии весьма терпимое. Впрочем, кавказцы вообще, а абхазцы в частности, славились всегда своим гостеприимством.
                  Правда, демонстрируют они его редко. Чаще перед молодыми красивыми дамами…
                   
                  …Отдыхающие прибывают в Абхазию и морем, и железной дорогой, и своим ходом. В последнем случае, у абхазцев есть ещё и добавочный приработок – продажа ГСМ и обслуживание автомашин. Видимо поэтому и за дорогами в Абхазии следят более-менее внимательно.
                     Надо откровенно сказать, что и дорога-то в Абхазии по сути одна – трасса Сочи – Сухуми. Поэтому уход за дорогами оканчивается на обочине этой трассы. Все дороги, ответвляющиеся от этой дорожной артерии, уже не попадают в зону забот государства. Соскакивая с трассы, водитель вступает в романтическое царство горного бездорожья. 
                     Единственный изъян магистральной трассы Абхазии — это большой рогатый скот. Стада коров спокойно и лениво бродят по дороге, лежат на дороге, стоят на дороге и, простите, отправляют свои естественные надобности там же, загаживая своими объёмистыми «блинами» проезжую часть. Попасть при торможении на горном серпантине в этакий «блин» - гарантия заноса и опрокидывания.
                     Впрочем, основную опасность абхазских дорог представляют не «тёщины языки» серпантина, а две большие опасности; скот бродячий и… «скот сидячий». Сидячий за рулём. Такого скотского вождения, который демонстрируют водители автомашин с абхазским флагом на автомобильном номере, я, за 58 лет своего стажа изъездивший всю Россию вдоль и поперек, не встречал нигде!
                 Я недаром сравнил этих существ. Животное на дороге и человеческое за рулём. У них заметная общая черта – полнейшее пренебрежение к другим участникам движения.
                Сказать, что повально все водители автомашин с абхазским стягом на номере, НАРУШАЮТ ПДД – ничего не сказать! Правильнее сказать, что эти водители вообще ездят без каких-либо правил! Единственное правило, которым они руководствуются, да и то, пожалуй, только между себе равными, это ПРАВО СИЛЬНОГО.
                  Иначе говоря, водители Абхазии в своём вождении руководствуются не Правилами дорожного движения, и уж, конечно, не правилами гостеприимства или там «культурой вождения», о последней они едва ли слышали вообще, а ПРАВОМ ДЖУНГЛЕЙ.
                  На всех дорогах, России существует неписанный закон; если тебе встреченный водитель оказал услугу или проявил вежливость, ты обязан отблагодарить его подмигиванием фонарей «аварийки».
                  Так говорят беззвучное «спасибо» у нас в Питере, в Москве, на Алтае, на Дальнем востоке и, я полагаю, и на Камчатке.
                   Везде!
                  Кроме Абхазии…
                  Я, двигавшийся на малоскоростном неповоротливом автомобиле «Нива», вежливо пропускал всех и вся, максимально при этом вжимаясь в обочину.
                  НИ РАЗУ НИ ОДИН АВТОМОБИЛЬ С АБХАЗСКИМ НОМЕРОМ, МНЕ НЕ МИГНУЛ ПРИВЕТЛИВО, БЛАГОДАРЯ ЗА ЭТО!
                 Мало того, навороченные джипы, которым я вежливо уступал дорогу, проносились в нескольких сантиметрах от моего борта, презрительно выталкивая меня ещё далее на обочину.
                  Я уже было решил, что просто у абхазских водителей этот жест благодарности не принят. Но меня разубедил тот факт, что, после пересечения границ России, несколько автомашин с абхазскими номерами, в ответ на мою водительскую учтивость, приветливо мигнули мне в ответ! 
                  Выходит, знают! Но применяют только вне Абхазии!
                  Водитель абхазского транспорта ведёт себя на дороге Абхазии так, как будто на ней больше нет никого – во всяком случае, достойного его внимания! Эти автомашины, как на круиз контроле несутся с высокой постоянной скоростью равно по всей дороге; серпантин ли, или прямая дорога, пустынная дорога или забита транспортом. При этом, если занята своя полоса движения, то эти машины, не снижая скорости, несутся по встречной полосе, заставляя встречные машины останавливаться и пугливо прижиматься к скале или залетать на обочину. Я уверен, что если бы дорожная полиция остановила такого нарушителя за пересечение сплошной осевой, то абхазский водитель бы здорово удивился, что сплошную осевую пересекать нельзя!
                  Впрочем, я конечно, добавил это для юмора.
                  Горького юмора.
                  Так как видел, как эти безбашенные абхазские водители, переехав границу России, начинают вести автомашину с признаками цивилизации; то есть соблюдая правила дорожного движения и уважая права других водителей. Иными словами, их презрительное хамство на дороге проявляется только дома в Абхазии и только по отношению к бесправным гостям. Странное проявление гостеприимства!
                 Горький вывод, но, к сожалению, справедливый. И, что главное, эта черта, замеченная мной юношей ещё в 1959 году, вполне выжила и в наше время.
                  Абхазы и ранее, не жаловали ни законы СССР, который помогал их республике держаться «на плаву», строил за счёт всех своих граждан в Абхазии и дома отдыха, и санатории, и пляжи, и причалы, и дороги, и железнодорожные составы, и туннели, и станции, и пути и всё капитальное. Не жаловали уважительным отношением и этих самых отдыхающих россиян, за счёт которых жили абхазские граждане.
                  И обидно, что и сейчас, когда Россия в который раз помогла выкарабкаться абхазам из ямы, куда их забросило непомерное кичливое высокомерие, замешанное на южной вспыльчивости и немалой лености. Единственная страна, которая опять протянула Абхазии руку помощи и ПРИЗНАЛА ГОСУДАРСТВО АБХАЗИЮ, вызвав на себя огонь неприязненной критики всего остального мира, этот благородный и дружеский жест России не вызвал у абхазов ни уважения, ни человеческой благодарности.
                  Полагаю, что за своё великодушное отношение и постоянную помощь Абхазии и Россия, и россияне у людей благородных вызвали бы гораздо больше уважения!
                    Думаю, что, после всех этих благодеяний ХОЗЯЕВА на автомашинах с абхазским знаменем на номере не загоняли бы в кусты, ГОСТЕЙ на автомашинах с российским флагом на номере, приехавших чтобы своим деньгами поддержать бюджет Абхазии, а почётно пропускали бы эти машины!
                   Потому что, за добро платить добром – признак homo sapiens…
                     У меня создалось стойкое впечатление, что Абхазия, несмотря на всё тщеславие её граждан, ещё не сформировалась как Государство.
                    И вот почему.
                     Государство, как сказали великие предшественники, есть «аппарат насилия». Государство вынужденно осуществлять это насилие над индивидуумами в интересах подавляющего большинства своих граждан. То есть, принуждать к соблюдению законов.          
                    Юридических.
                    И человеческих.
                    Обязано обезопасить всех членов общества от тех, кто невольно или намеренно нарушает эти законы.
                    В Абхазии сплошь и рядом этого не происходит.
                    То ли аппарат этот самый, который учёные ещё называют репрессивным; силовые органы, фискальные налоговые, контролирующие и т.п. не сформирован, то ли он работает спустя рукава. Но без его работы нет и самого государства.
                   Правда, на дорогах Абхазии, я встречал людей, одетых в форму, рядом с дорожными постами и шлагбаумами. С полосатыми жезлами в руках. Но нарушители, о которых я писал выше, продолжали нарушать и у этих постов, и под равнодушными взглядами постовых. Они, эти «охранники порядка движения» не реагируют никак.
                    Разве что изредка, видимо увидев доброго знакомого, приветливо помахают рукой нарушителю…
                    Наш отель «Абхазия» стоял прямо у дороги. Рядом был оживлённый пешеходный переход, который регулировался специальным светофором. Когда автомашинам загорался красный сигнал и перед светофором моментально скапливался транспорт, обязательно находился «джигит» плюющий и на гостей, и на своих соотечественников. Он вылетал на полосу встречного движения и по ней проносился, пересекая на красный свет, «зебру», распугивая шарахающихся от него пешеходов. Иногда при этом он даже включал звуковой спецсигнал – «крякалку», который ему, судя по номеру и отсутствию световых спецсигналов и не полагался вовсе.
                    За полчаса наблюдения, я насчитал трёх таких нарушителей. Причём, ни разу не видел, чтобы ГАИшники разбирались там с нарушителями. Ниже этого пешеходного перехода в 50 шагах оборудована была платная автостоянка. Рядом с нею у близлежащего кафе на перекрёстке с дорогой, поднимающейся к монастырю, постоянно дежурила автомашина милиции. Что там делал сотрудник, находящийся в этой машине, мы никак не могли понять. Поэтому решили, что это – его кафе и он контролирует его работу. Ибо проносящиеся рядом на красный свет беспредельщики его ни разу не заинтересовали.
                   Кстати, и деньги за парковку собирал человек в форме, поразительно похожей на форму милиционера. Учитывая это и тот факт, что рекомендуемая в рекламе отеля платная парковка находилась чуть далее у здания милиции, облепив это самое здание, как мухи… известное лакомство, у меня создалось стойкое убеждение, что платными парковками в Абхазии управляют подразделения милиции. Возможно, они от парковок получают свою зарплату?!
                    И  зря мой родственник волновался про заполнение автостраховки. Я уверен, что автостраховка в Абхазии совсем не нужна. Как, впрочем, и инспекторы дорожной милиции. И не дай Бог в Абхазии водителю из России попасть в ДТП!
                    Ставлю старую «копейку» против нового «Toyota Land Cruiser 200», что любой, читающий эти строки, уже догадался, кто будет назван виновником аварии при любом стечении обстоятельств!
                    Перефразируя дедушку Крылова, можно сказать, устами местного ГАИшника:
                    «Ты виноват уж тем, что… не абхазец!»
                   Мой родственник, оценив ситуацию и проявив русскую сметку, купил флаг Абхазии и закрепил на автомашине.
                   Хотите верьте, мои дорогие читатели, хотите нет, но нашу медлительную «Ниву» стали вежливо пропускать в спорных ситуациях! Вероятно, предполагая, что машина-то хоть и с российским номером, да за рулём, возможно…
                  Догадайтесь кто?!      
                      
                
Бизнес по-Абхазски.

              Надо сказать, что бизнес в Абхазии тоже имеет оригинальные черты.
              Вот несколько примеров:
              В Новом Афоне есть знаменитая Иверская гора. Та, недра которой изрезаны сталагмитовыми и сталактитовыми удивительной красоты пещерами. Эта гора господствует над всем Новым Афоном и над округой. По горе серпантинится горная дорога к её вершине, вырубленная веками в скале горы. По этой дороге, ориентированные на четыре стороны света стоят башни древней крепости в разной стадии разрушения.
               У верующих Иверская гора считается святой. Наверху у неё – развалины то ли древнего храма, то ли монастыря. Среди этих развалин стараниями верующих кое-как собрана маленькая часовенка и в ней древний алтарь со множеством икон, занесённых сюда паломниками от маленьких нательных, до больших в простых рамах. Рядом источник и каменная ёмкость. Люди ведёрком черпают воду и пьют, и уносят с собой.            
                Впору поверить в чудесную силу источника, т.к. в природе источники на самом верху горы – большая редкость. Обычно ручьи и ключи вытекают из-под горы. Я знаю этот источник с 1959 года. И почти за 60 лет этот источник не оскудел и не иссяк!
               По этой каменистой горной дороге, заросшей лесом,  весь день карабкаются усталые, но довольные паломники и любопытные. Иногда это – организованные группы с экскурсоводом «местного разлива».
                Так вот, у подножья этой горы, я встретил потомка знаменитого Остапа Ибрагимовича Бендера. Оказалось, что карабкание по этой горе – платное.
              Причём, весьма платное.
              В начале каменистой дороги стоит будочка и микрошлагбаум. В тени будочки сидит не микро, а вполне габаритный джигит, который собирает мзду за проход по этой лесной дороге.
                И мзда не микро! Аж 250 рублей!
                У нас в Питере в Эрмитаж цены на билеты социально и граждански дифференцированы. Иностранцам билет может обойтись и более 800 рублей. Питерцам не льготникам по 600 руб. А вот для малоимущих пенсионеров, школьников и студентов есть условия, при которых они могут посетить Эрмитаж бесплатно.
                Понятно, что для абхазцев все россияне – иностранцы во всех тех случаях, когда им не нужна от России очередная подмога. Но, всё-таки, можно было бы диференцировать стоимость билета,хоть для пенсионеров?! Да и сравнение с Эрмитажем, вероятно, не разумно - расходы на содержание Эрмитажа огромны, в то время как расходы на содержание Иверской горы не идут ни в какое сравнение с ними.
                Да и непонятно куда идут деньги посетителей; на личное обогащение абхазского «Остапа» или в местную казну?! Квитанции или билеты здесь не в моде. Их никто нигде и никому не выдаёт, как на Иверской горе, так и в других местах, допустим на парковках, прокатах, маршрутках и т.п.
                При этом услуги Владельцев горы(?!), продающих право её осмотра, минимальны. Никаких вложений не видно, как и примет цивилизации, допустим скамеек – вместо них кое на каких поворотах валяются старые колоды. Не видно следов реставрационных работ ни в башнях, ни наверху в развалинах Храма. Только на самом верху поставлена обзорная башня, стилизованная под старину. Вот и все услуги.
                Нет ни одного щита, информирующего об объекте осмотра.
                Мне довелось услышать вопрос дотошной россиянки своему джигиту-гиду:
                - А чего же башни не восстанавливают, ведь посещение платное и весьма!?
                На что джигит, видимо, давно уже подготовивший ответ на этот вопрос, который у Высоцкого звучит и коротко, и колко – «Где деньги, Зин?», витиевато ответствовал:
                - Это башни XVI века! Как вы думаете, если современными материалами укрепить и восстановить башни, это не будет фальсификацией?! Подделкой?!
                Девушка тактично промолчала, но в её глазах остался вопрос: «А что, лучше, чтобы башня окончательно обвалилась в пропасть и остались её руины?!...» 
                 Никто и не думает расширить перечень услуг. Например, как-либо облегчить подъём для пожилых. Не планируется ни элементарный подъёмник, ни канатка, ни тем паче фуникулёр.
                 Такие новшества приносили бы в бюджет неизмеримо бОльшие доходы. Но я как-то заметил, что абхазские жители живут по осторожному закону: «Курочка по зёрнышку клевала да сыта бывала!» Здесь не принято вкладывать средства в развитие чего бы то ни было. Зато доходы здесь пытаются выдоить максимальные при мизерных инвестициях.
                  Так, под горой у будочки «Остапа» стоит пара унылых кляч и рядом самодельная табличка: «Конная прогулка» и цена указана соразмерная с посещением Эрмитажа. Поднимающихся верхом на Иверскую гору всадников не наблюдалось. Значит, либо у извозчика «струя туда не шла», либо цена была такая, что даже немощные старательно карабкались на гору самостоятельно, не прибегая к услугам лошади.
                  Подумалось, что капиталистическая наука - делать большие деньги, не брезгуя даже копеечными услугами - ещё не скоро овладеет умами задумчиво-ленивых абхазских «бизнесменов». Они лучше просидят весь день без посетителей, заломив за свои услуги бешеные деньги, чем снизят цену…
                  И уже не удивляло обилие развалин зданий даже в центре городка, которые никто и не собирался восстанавливать и использовать. Бывшие корпуса санаториев, баз отдыха и даже многоквартирных жилых домов, так и стояли памятником прошлых военных действий и нынешней бесхозяйственности. Благодаря щедрости и жизнестойкости южной природы, эти «памятники» до такой степени заросли зеленью, что уже смотрелись не как раны, а как какая-то экзотика. На стенах бывших корпусов санатория, в бывших палатах и залах выросли берёзки и другие деревца и всё это смотрелось как развалины потерянных городов майя.
                  Зато щедро деньги вкладывались в то, что можно было быстро окупить или в то, что давало авторитет владельцу. Выросло много замечательных ухоженных двух и трёхэтажных особнячков. Построек гостиничного типа, с клетушками-номерами, магазинов, и магазинчиков, торговых павильончиков и забегаловок под временными навесами… 
                  …На половине дороги от Нового Афона до Сухуми был знаменитый придорожный ресторан «Эшери». Его построили «проклятые коммунисты» щедрой рукой и на века. Основная часть ресторана размещалась в расселине горы, откуда вытекал родник с замечательной – пьёшь, не напьёшься – целебной родниковой водой. В расселине вдоль водопадиков родника были установлены красивые бетонные площадки на один – два столика. И так по всей расселине. В этом зале было красиво и прохладно в любую жару.
                  От родника была отведена водопроводная труба с краном прямо к обочине дороги. Всякий мог напиться этой чистейшей оздоравливающей воды.
                   С другой стороны дороги над обрывом были забиты в скалу множество свай и там был округлый второй зал ресторана, нависавший над пропастью ущелья, в котором не видно было и дна. Под этим залом располагались кухонные помещения и металлические лесенки и переходы вели в складские и другие хозяйственные постройки, прилепившиеся к скале ущелья…
                    …Сохранился остов, сделанный на совесть. Сохранился верхний зал. Сохранился подземный переход. Всё загаженное и грязное. Из сооружений было выдрано всё, что можно было унести; огромные витражные стёкла окон, двери, плитка пола, электрооборудование и оформление зала и кухни. Пол завален пустыми пластмассовыми бутылками из-под воды. Сотнями. Тысячами.
                    Грязь и запустение…
                    Вход в тот зал, где бежит родничок закрыт капитальной решеткой и амбарным замком. Видны столики у ближайших площадок. Дальние площадки пусты, видимо не используются. У входа стоит большой мангал…
                    На остановке автобуса теплится жизнь. Две передвижных торговых тележки, да скособоченный ларёк, с ассортиментом что Бог послал.
                    Спросил у торгующих женщин работает ли ресторан.
                    В ответ – пожатие плечами и неуверенный ответ:
                    - Да вон там решётку Ашот открывает… Кажись, с 12-ти… торгует шашлыком…
                    Упадок…
                    А ресторан стоит видный издалека…
                    Стоит и ждёт Хозяина…
                   А проезжающие туристы заинтересованно останавливаются и осматривают это запустение. И их деньги, так нужные для оживления этого всего запустения, остаются в их сумках…
                  И крепкие неухоженные строения ждут своего Хозяина. 
                    Не хозяйчика, сшибающего копейки с чуда, а Хозяина, который не только заберёт, но и вложит…
                  Вид ресторана «Эшери» напомнил мне ещё одну жемчужину Нового Афона – так называемую «Платформу Агараки» или, как её теперь называют Псырцха. Удивительно красивая станция, заключённая между двух железнодорожных тоннелей, выполненная в форме округлой беседки, нависающей над голубым озером, которое образует речка Псырцха. Образована эта запруда ради гидроэлектростанции, которая с 30 года вырабатывает электричество, которым снабжает весь Новый Афон.
                  Здание станции – художественной ценности. Решетка ограды и пол проходов, нависающих над озерцом, выполнены из чугунных плошек художественного литья, которые пытались, но не смогли растащить из-за их неподъёмной тяжести. Через пути тянется дорожка в ущелье и стоят несколько ларьков, уродующих своим видом всю красоту этого места. Подумалось, отчего же здание станции разворовано и стоит бесхозным? Неужели нельзя было ларёчникам сложиться и отремонтировать здание и торговать в нём?!
                    Конечно, понятное дело, что в маленькой стране, пережившей ещё недавно большую войну и лежащей в послевоенной разрухе, мало осталось зажиточных капиталистов, способных вложить хорошие деньги в подъём курортного обслуживания.
                    Понятно, что при том отношении на гране беспредела, который иллюстрирует поведение на дорогах местных джигитов, никакой серьёзный инвестор не будет вкладывать деньги, при такой агрессивности к приезжим.
                     Понятно, что неопределённый статус маленькой горной республики, назвавшей себя Государством – не блистает привлекательностью для инвесторов, но всё-таки…
                     Надо же что-то делать и для республики, а не только пировать во время чумы государственного разорения. Не только же жить одним днём.
                     В.И. Ленин говорил: «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться.» Революция абхазов освободила их от немилой им зависимости от Грузии, и они провозгласили себя независимым образованием. Но это мало провозгласить. Надо ещё создать это самое НЕЗАВИСИМОЕ государство. А это значит создать действующие органы власти и, пожалуй, главное – суметь создать государственный бюджет.
                      Герой «Свадьбы в Малиновке» Попандопуло говорил: «Какой ты атаман, Гришка, если у тебя золотого запасу нету.»
                      Киев, пытающийся стать независимым от России государством, стал зависимой марионеткой США и Запада. Потому что «золотой запас» его – это барские подачки тех же США и ЕС. А если кто-то тебе платит деньги, то он и музыку заказывает. Это – аксиома.
                      Невозможно Абхазии быть государством, если иверские горы используют какие-то люди в целях личной наживы и «отстёгивают» в государственный бюджет Абхазии копейки. Если вообще хоть что-то отстёгивают.
                      Невозможно Абхазии подняться как государству, если те решения, которые принимает государственная власть на местах бойкотируются и не выполняются. Каждому в Абхазии понятно, что благосостояние абхазов и самой страны зависит от всемерного поднятия курортного дела. Все понимают, но ничего для этого не делают.
                      Не платят своему государству достойные налоги.
                      Отпугивают беспределом и неуважением к законам своей же страны и отдыхающих, и инвесторов.
                      И если этого не изменить, Абхазия так и останется «курортно-банановой республикой», которая никогда не создаст конкуренции не то что, Греции, Египту и Турции с их развитым курортным сервисом, но даже российскому Сочи и Крыму.
                      При этом будут богатеть отдельные личности в Абхазии, да и то в пределах закона «на безрыбье и рак – рыба», а государство Абхазия, обворованное многократно этими «раками на безрыбье», будет только беднеть и, в конце концов, просто распадётся или опять будет захвачена какой-нибудь соседской державой…

Спешный отъезд и невесёлые выводы.

                         …Бизнес по-абхазски, таки, подловил меня. Растрогавшись от контакта с местами моей юности, я, забыв осторожность и свои хронические болячки, расхрабрился и вовсю ел и жаренное мясо, и другие южные мясные блюда. Даже выпил сухого вина…
                        И хотя я как мог берёгся и не ел в дешевых второразрядных «забегаловках», не пил самодельных вин и чачи, повсеместно предлагаемых из-под полы торговцами, которые, кстати, обворовывают свою любимую Абхазию, продавая эти вина своего производства, минуя госналоги, я свой желудочный вирус, таки, поймал.
                        Пришлось досрочно эвакуироваться из Абхазии, где непонятного состава капельница стоила 700 руб. Где штукатурка сыпалась на голову из неухоженных и давно не ремонтируемых палат медучреждения, поближе к российским цивилизованным медучреждениям в Сочи.
                        Неудачей и сплошными огорчениями закончились мои попытки найти своих друзей юности. Один умер, за ним умер и его сын. Осталась вдова, но она переехала в Сухуми и её след для меня затерялся.
                        Второй друг моей юности, правда, оказался жив. Но был тяжело болен неизлечимой сегодня болезнью – алкоголизмом. Редкий случай для горца! Я не стал дожидаться пока он придёт в себя и узнает меня. 50 лет – большой срок. Особенно, если человек в таком состоянии, как сказала мне доверительно его дочь, что «он иногда не узнаёт своих близких» ?! Где уж тут узнать давнего знакомого из далёкой юности?!   
                        Многое ещё надо сделать всем предпринимателям Абхазии и её руководству, чтобы поднять своё «основное производство» - курортное обслуживание на достойный уровень. Мы проживали в славной гостинице «Абхазия», где приветливость и сердечность администрации не могла-таки, сгладить досадные недочёты.
                          За 10 дней проживания нам бельё сменили единожды.
                          «Влажная уборка номеров, - как гласило объявление над головой дежурного администратора – производится по заявке проживающих».
                          Wi-Fi, который в Сочи, например, работает почти в каждом пляжном кафе и столовых. По всей России работает в аэропортах и вокзалах, в нашем полу люксе не работал. Да и по всей гостинице он работал только в одном месте на галерее над конторкой администратора. Туда сходились желающие поинтернетить со всего отеля. При этом, оплата за эту услугу не входила в стоимость проживания, а оплачивалась дополнительно. И не дёшево – 300 рублей с постояльца! У меня в Питере столько стоит интернет на месяц.  Причём, в отличие от моего питерского, интернет в отеле работал из рук вон плохо, постоянно прерываясь!
                           У этого, не рядового, а одного из лучших отелей Нового Афона, нет своей парковки. Правда её наличие лукаво оговаривается в рекламе отеля. Но по приезду оказывается, что эта парковка, во-первых, и не отеля вовсе, а просто за 200 метров от отеля, а, во-вторых, её надо тоже, как и недействующий Wi-Fi оплачивать отдельно. И непонятно хозяину отеля, что эти его «хитрости» и маленькие обманы и неудобства ведут к суммарному недовольству посетителя и отваживают его от повторного визита в отель.
                          А единственный бесспорный «плюс» - близость моря – только через дорогу перейти - может быть начисто поглощён хотя бы той «мелочью», что на этом регулируемом пешеходном переходе, новоафонские беспредельщики могут тебя отправить на тот свет. Если бы хозяин отеля понял, как многие уже не будут считать эту близость моря плюсом, он бы оплатил отдельный пост ГАИ на этом месте, и это бы ему оправдалось!
                         Водоснабжение в отеле оставляет желать лучшего. Вода в душе течёт болезненной струйкой, хоть тут же в раковине умывальника её напор вполне даже нормальный. Значит, либо опять лукавят хозяева, из экономии ставя жиклёры в линию душа, либо налицо какая-то недоделка в системе.
                         Но и этот хилый душ часто стоит без воды, которая, как и электроснабжение отключается внезапно, беспричинно и на довольно продолжительное время. За наши десять дней свет отключался трижды. И ни разу обслуга отеля и не подумала запустить резервное электроснабжение. Видимо, заиметь свой резервный генератор, чтобы отдыхающие не имели проблем и в голову хозяевам отеля не приходит. И так сойдёт! Море, дескать, всё спишет!
                           Все эти «мелочи» ныне могут отпугнуть клиента, избалованного развитием услуг. И если этот закон не поймёт руководство отеля и его хозяева, то наплыв посетителей в отель будет не нарастать, что надо для процветания, а снижаться. А если не поймёт администрация Нового Афона, что прижимистых владельцев отелей и пунктов общепита, надо ставить в рамки, когда бы они думали о завтрашнем дне, а не только о сиюминутной выгоде за счёт снижения качества обслуживания, то приток отдыхающих в целом по посёлку тоже спадёт. А, значит, не будет у посёлка финансовых сил, чтобы взяться за развалины! А, значит, потеряет в конечном итоге и молодое государство – Абхазия.
                            К примеру сказать, я больше не поеду в Новый Афон, как бы меня туда не тянуло единственное бесспорное достоинство -  чистое море. Какая мне разница, где я поймаю заразу, прервавшую и отравившую мой отпуск; в грязном море ли, или в кафе, которое работает бесконтрольно, нарушая все санитарные нормы и допуская отравление посетителей.                  
                            Контрольных органов, подобных Роспортебнадзору, видимо, государство Абхазия ещё не создало. А если создало, то эти органы не выполняют своих функциональных обязанностей. Видимо, его работники своё служебное положение предпочитают использовать для извлечения, опять-таки, личной выгоды, а не для процветания и укрепления любимого государства!   
                          И это – геометрическая прогрессия. Не только я не поеду, но, узнав о моих неудовольствиях не поедет ни один из моих трёх сыновей. Не повезут туда свои семьи.  Возможно, что, прочитав эти мои путевые заметки не поедет ещё много потенциальных отдыхающих.
                          Вот, оказывается, какой урон может нанести неудовольствие ОДНОГО человека от испорченного отпуска!
 
                        …И, всё-таки, несмотря на то, что мы все втроём переболели с неделю непонятно чем, несмотря на все те досадные минусы, которые я здесь описал, этот отпуск останется для меня добрым воспоминанием. Потому, что я побывал в месте, где проходили дни моей юности.
                       И ещё потому, что я окунулся в южную экзотику. Наблюдал своеобразные повадки южан.
                       С улыбкой вспоминаю старого таксиста, который трижды объяснял мне как проехать к дому разыскиваемого мной абхазского друга. И трижды я возвращался за новыми разъяснениями к нему, не найдя нужный дом.
                        Наконец я ему заявил:
                       - Тебе не надоело постоянно объяснять мне дорогу?! Может, отвезёшь меня на своей тачке, а я заплачу!
                      - Так бы сразу и сказал! – удовлетворённо заявил он и не только привёз меня к нужному дому, но и провёл прямо в комнату хозяина, а, отвозя меня назад к нашей машине, попутно показал свой дом:
                        - Приезжай или приходи! Гостем будешь! ...
                         Запомнится мне и армянин по имени Миша, торгующий на центральной площади Нового Афона овощами. Он меня весело напутствовал:
                       - Следующий раз приходи ко мне и скажи: «Здравствуй дядя Миша!» И всё будет хорошо! А сейчас, - он поманил меня в свою палатку – что пить будешь; чачу, вино белое, вино красное?!
                       - Какой ты мне дядя?! Ты с какого года?!
                      - С 1940-го! – гордо ответил он.
                      - А я с 1941-го! И за один год разницы я должен тебя звать «дядя» !? – запальчиво парировал я.
                         Тогда «дядя Миша» примиряюще гостеприимным жестом пригласил меня к накрытому в глубине его ларька столику:
                        - Давай! За нас - детей войны! ...
                        И мне пришлось приложить много энергии, чтобы, его не обидев, отказаться от угощения, сказавшись больным…

Лирическое заключение.

                         …И я подивился как сроднил нас Советский Союз! Уже и война прогремела над Афоном. И национальная междоусобица пожала свой кровавый урожай, когда все другие нации, кроме абхазской вырезались и выживались с Абхазии. А, всё-таки, в Новом Афоне опять полно разных кавказских национальностей. И живут они на равных с абхазами! Больше всего армян.
                         Вспомнилось, что живущие в Сочи мои родственники жаловались, что их Сочи, видимо, скоро станет не городом Краснодарского края, а «Армянской автономной республикой Сочи», ибо там армянская диаспора всё разрастается, в то время, как количество русских уменьшается…
                        
                        Я передаю мысленный привет и армянину – единственному, как мне сказали, сапожнику Нового Афона, малюсенькая будочка которого прилепилась возле железнодорожного вокзала Афона.
                        Вспомнил его быстрый говорок, человека разговорчивого и истосковавшегося то ли по собеседнику, то ли по слушателю. С удовольствием слушал его интересные рассказы, пока он ремонтировал босоножку моей жены. Кстати, надёжнее и качественней, чем питерский сапожник.
                        Вспомнил и пожалел, что мне не довелось выслушать обещанный им рассказ, «как он с Лаврентием Павловичем Берия за ручку здоровался» …
                     
                         …Прощай Новый Афон с людьми пусть и по-кавказски амбициозными, но живущими ещё в прошлом веке, несмотря на доргущие джипы и высотные свои домики!
                       Прощайте люди горячие, заводные, но бывающие гостеприимными и сердечными. Люди, умеющие и хитрить, и дружить.
                      Прощай дядя Дикран Отырба, упокоившийся с миром. И прости, что я не смог поклониться твоей могиле, как планировал, за то, что ты когда-то захотел помочь моей матери, бросившейся к тебе в ноги с криком: «Спаси сына!» и поручил своему племяннику Эдуарду Отырба оберегать даже волосы на моей голове. Вот моя голова и седая, а волосы все целы! Возможно, благодаря тебе.
                     Прости и прощай, дядя Дикран! Некому было показать мне твою могилу, чтобы я выполнил свой обет, данный матери.
                     Прощай Новый Афон и неповторимая страна Абхазия, про которую когда-то говаривали, что это «Страна чудес и безобразия!»
Новый Афон – Сочи – Питер. Август - сентябрь 2016 г.