моя смерть...

Развалилась, сверкая во тьме золотыми зубами, 
запуская колечками дым под колпак абажура:
"Я к тебе обращаюсь, родная. Надеюсь, ты с нами. 
Чтоб сомненья развеять - тебе кое-что покажу я"...

В тот же миг потолочные балки усохли до спичек, 
звонко лопнули стёкла, забрызгав осколками плечи.
"Календарь облетел, - кто-то крикнул гортанно, по-птичьи, - 
этот день был заранее мною кружочком отмечен"...

Приоткрылась кулиса меж прошлой и будущей сценой, 
стрекоза поплавок оттолкнула... растаяла в небе...
Я увидела мамину чашку блестящей и целой... 
следом маму… за месяц до жуткого слова "молебен".

"Не страдай и не плачь,- под ногою скрипит половица,-
устаканится всё, перемелется, станет мукою"...
Фотографии цепко хранят удивление в лицах, 
беспардонно запрятав под глянец сужденье такое, 

что "не быть" много проще, чем "быть", но страшат переходы. 
За последней чертой безмятежность, а может чертоги.
Забываются явки, пароли, шифровки и коды, 
вспоминается то, что зовётся банально - "итоги"...

Зацепила случайно чердак, черепицу на крыше. 
Заворчала душа, недовольство являя кому-то...
И пристыженно я лет на десять взлетаю повыше, 
чтоб потом, лет на двадцать, вернуться обратным маршрутом…


PS...