А веть ты девочька моя родная, решила провести тэст. Ты наверно думаеш, что должны предложить строчьку с словом "нахуй". Но ты ж знаешь, что все тут и я боремся с матами и всякой грязной эротикой! Поэтому ты не дождёсься, что б я написала тебе вариант например такой:
ну что ж, не став для Вас кумиром, взойду, смиренная, на плаху. а Вы, мой друг, идите с миром. а я пойьду в продмаге куплю сахер.
или так:
ну что ж, не став для Вас кумиром, взойду, смиренная, на плаху. а Вы, мой друг, идите с миром. и заберите с собой сноху.
Аничька родная моя, это придумала Сонечька. В бане. Она ж мне всегда говорит: "голь на выдумку хитра". Вот как только ей что нибудь надо придумать или стих какой написать, то она срочьно раздеваеться до гола и начинает думать об всяких хитростях. А нарисовал один дядька её знакомый. А что б с ним ращитатся, Сонечька продала мой новый жэкет зелёный.
Мальчик ты мой родной! Я в прошлом годе купила в Пеньзе эту сволоч и чють с ума с ним не спихнулась. Ведь если его во время на горшок не посадиш, то он же обосрёт все углы в доме. И кормить его надо по часам. Вобщем мой Кузенька смотрел, смотрел на то как я мучююсь и однажды взял да и спихнул своей лапой эту томагочю в погреб прямо в кадку с капустой. Так он там и утоп, собака! Мне тогда Сонечька даже стих подарила:
Не совладать с оравой вечно недовольных, грызущих жадно зачерствелый каравай. Ни до чего им: ни до жиру, ни до воли - им только жрачку по минутам подавай.
Вот сразу видно, родной ты мой, что ты читал мои мастер класы об рифмах. Стих крепок! Только ты напомнил мне, как я в Пензу свои стихи отправляла. Даже где то писала об этом событьи.
Девочька ты моя родная, ты правильно делаеш, что напоминаеш нашей молодёжи об том, что ещё живы в нашей памяти кринки. А то они ж всё больше из пакетов пьют молоко. А пиво так вобще из железных банок, как собаки какие. А про морозы сечас уже и никто не вспомнит. У меня на эту тему был рассказ. Вот он:
История про Веркиного мужа
В прошлом годе прибегла к мне на зорьке в 11.00 утра Верка Пеструхина и сильно кричать начала и махать своими руками. К обеду она успокоилась и мы сели кушать. Она когда покушала и отведала моей самогоночьки, то угомонилась и очень спокойно и тихо сказала: «А Гришка то мой упал вчерась пьяный и обосался. А на улице то минус 20-адцать градусов которые ниже нуля. Пойдём Валя и ты поможешь мне эту скотину домой отволочь». Первой мыслью было двинуть по башке лопатой эту сволоч. Но я подумала и решила, что не буду это делать из за гуманных сображений – а вдруг черенок сломаеться! И мы ещё попили чайю, а потом оделись по теплее и пошли.
Гришка валялся прямо рядышком с своим местом работы – около клуба жывотом в низ. Он же баянист у нас. Только гармошку он давно пропил. И вот лежит значит он, а сам прямо весь в луже. Верка взяла его за ноги, а я за руки и мы стали поднимать его. А он вдруг как заорёт не человечьим голосом «Вы чё суки бля! Хрен решили оторвать?»
Мы его акуратно назад положили. Оказываеться когда он ссал, то коньчик высунулся на ружу. И примёрз к тому, что получилось лужей. Мы пошли с Веркой обратно домой и стали думать как быть? Верка сказала: «Надо поставить самовар и кипятком на Гришку сверху полить. Он оттаит и тогда можно будет освободить из ледяного заточения его маленькое достоинство». Я уже пошла ставить самовар, но она крикнула мне в мой след, что оказывается мы можем его обварить нахрен. И мы опять сели и стали думать. К вечеру я придумала!
Пришли опять к Гришке и я ему говорю: «Растопырь свои руки и хватайься за края лужи. Она же твёрдая. Это я ещё из уроков физики про воду помню. А мы тебя будем поддерживать с твоих боков, что б ты не упал». Он так и зделал. И когда он поднялся, мы тихонечько пошли по улице имени Владимира Ильича Ленину. Мы с Веркой поддерживали Гришку с двух сторон, а он нёс в вытянутых руках свою ссаную лужу. Он даже всё видел впереди себя. Только всё было в жолтом свете, ведь эта лужа как фильтр для него была. Он даже радовался и кричал: «Мир приобрёл для меня новые яркие оттенки!»
Почьти пол пути прошли, как дёрнул чорт принесьти Ленку Взашейкину. Она спросила у нас «А что это в середине жолтого стекла торчит? И куда это вы стекло несёте?» И даже стала пальцем своим колупать коньчик Гришкиного хрена, который торчал на ружу. Он ей очень спокойно и интелегентно ответил «Иди нахуй, тварь!» И она ушла. А мы двинулись дальше. Когда мы пришли к Верке домой, то положили Гришку на пол. Он укрылся своей лужей и заснул. А потом она стала таять и сильно пахнуть. Он ожил. И я ушла домой в радосьти от того, что помогла человеку не замёрзнуть.
Мальчик ты мой родной, я с начала прочитала "чтоб зассало с головой". Так сильно возмутилась мату из твоего рта, что стала в возбужденьи бегать по избе. До ужына бегала, а потом захотела кушать и одела очьки и по внимательней почитала твой стих. И поняла, что это оказываеться "не зассало", а "засосало". Тогда я успокоилась и пожалела, что написала на тебя жалобу в Администрацию об хулиганстве твоего рта. А все остальные слова не покоробили мои ушы.
Родная моя Анечька! Что ж ты ругаешся как наш кузнец Прохор? Почьти матами на наших финалистов, чорт бы их не видал. Вон, Сонечька вылетела аж в первом туре и ничего. Всего лишь поплакала 4-етыре дня, выдула три четверти самогоночки, но уже оклемалась и бегает своими ногами. Только обутыми в валенки, а то ведь уже снег попадает за шыварот.
А мне понравились пародии, потому что они все разные и кажная по своему интересна. Поэтому я ставлю так: 1 - 5 2 - 5 3 - 5 Вот какую я энтригу внесла в голосование! Сонечька напомнила, что хоть и срипя сердцем, но после конкурса повесят победителям значьки на страницы, дипломы за 1, 2, 3 место и грамоты разошлют кажному учаснику. У меня вопрос ещё к Коленьке Юрьевичу: а про книжку, которую он будет отправлять победителю, он не забыл?
Леночька родная ты моя, веть я тебе обещала сильно ударить по твоей башке лопатой, а слово надо держать! Но я не буду это делать из за гуманных сображений - а вдруг черенок сломаеться!
А твой стих мне напомнил историю из своей жизни. В прошлом годе прибегла к мне на зорьке в 11.00 Верка Пеструхина и сильно кричать начала и махать своими руками. К обеду она успокоилась и мы сели кушать. Она когда покушала и отведала моей самогоночьки, то угомонилась и очень спокойьно и тихо сказала "А Гришка то мой упал вчерась пьяный и обосался. А на улице то минус 20-адцать градусов которые ниже нуля. Пойдём Валя и ты поможешь мне эту скотину домой отволочь". И мы ещё попили чайю, а потом оделись по теплее и пошли. Гришка валялся прямо рядышком с своим местом работы - около клуба жывотом в низ. Он же баянист у нас. Только гармошку он давно пропил. И вот лежит значит он, а сам прямо весь в луже. Верка взяла его за ноги, а я за руки и мы стали поднимать его. А он вдруг как заорёт не человечьим голосом "Вы чё суки бля! Хрен решили оторвать?" Мы его акуратно назад положили. Оказываеться когда он ссал, то коньчик высунулся на ружу. И примёрз к тому, что получилось лужей. Мы пошли с Веркой обратно домой и стали думать как быть? Верка сказала: "Надо поставить самовар и кипятком на Гришку сверху полить. Он оттаит и тогда можно будет освободить из ледяного заточения его маленькое достоинство. Я уже пошла ставить самовар, но она крикнула мне в мой след, что оказывается мы можем его обварить нахрен! И мы опять сели и стали думать. К вечеру я придумала! Пришли опять к Гришке и я ему говорю "Растопырь свои руки и хватайься за края лужи. Она же твёрдая. Это я ещё из уроков физики про воду помню. А мы тебя будем держать с твоих боков, что б ты не упал". Он так и зделал. И когда он поднялся мы тихонечько пошли по улице имени Владимира Ильича Ленина. Мы с Веркой поддерживали Гришку с двух сторон, а он нёс в вытянутых руках свою ссаную лужу. Он даже всё видел впереди себя. Только всё было в жолтом свете, веть эта лужа как фильтр для него была. Он даже радовался и кричал "Мир приобрёл для меня новые яркие оттенки!" Почьти пол пути прошли, как дёрнул чорт принесьти Ленку Взашейкину. Она спросила у нас "А что это в середине жолтого стекла торчит? И куда это вы стекло несёте?" И даже стала пальцем своим колупать коньчик Гришкиного хрена, который торчал на руже. Он ей очень спокойно и интелегентно ответил "Иди нахуй, тварь!" И она ушла. Когда мы пришли к Верке домой, то положили Гришку на пол. Он укрылся своей лужей и заснул. А потом она стала таять и сильно пахнуть. И я ушла домой в радосьти от того, что помогла человеку. Вот на какие воспоминания меня натолкнул твой стих, родная моя.
